Бульдозер - Охуевший Бульдозер

И погнал он всех пиночить,
Пока туфель не порвал.
— Что, уёбки, получили?
Всем лежать здесь! Я сказал!!!

Карабас лежит и стонет,
Все разорвано дупло.
Ключик явно был не слабый —
Что ж, ему не повезло.

Буратино к Дуремару:
— Помнишь, мразь?
Как меня тащил за ноги,
Мне ебло измазав в грязь?
Твою рожу я запомню —
Я ж тебе тогда сказал! —
И с размаху Буратино,
Дуремару в яйца дал.

— А теперь съебитесь, гниды,
Не мозольте мне глаза! —
Свой топор в руке вращая,
Им Джузеппе приказал.

Сразу оба вмиг съебались,
Слышен шорох по кустам,
Только пятки засверкали,
По оврагам и лесам.

После, вкратце Буратино,
Всё что было рассказал,
И с улыбкою победной,
Он им ключик показал.

— Бля! Смотри скорей, Джузеппе, —
Папа Карло завопил, —
Сколько золота сыночек,
Наш с тобою раздобыл!
Сколько ж весит этот ключик?
В нем же весу — охуеть!
Как в ломбард его заложим,
Долго будем мы гудеть!

Буратино рассмеялся:
— Пизданулись старики…
Скоро полдень, поскорее,
Нужно нам домой идти!
Папа, мама, прихвачу я,
Новых всех своих друзей,
Пусть идут до дому с нами,
Вместе будет веселей!
Ну а там я всем открою,
Вам один большой секрет,
Охренеете от счастья,
Бабок хватит на сто лет!
Да, к тому же, Папу Карло,
Я уже за то простил,
Что меня он вырезая,
Про мой хуй совсем забыл.
Но мой нос получше хуя,
Мне отлично послужил,
Все же видят — факт на рыло —
Им я ключик раздобыл!

Папа Карло аж заплакал:
— Ты прости меня сынок.
Перепил тогда я видно,
Лоханулся — видит Бог!

И Мальвина тут вступилась,
За его шнопак большой:
— Да с таким ебаться носом,
Даже круче, чем с елдой!

Тут они расцеловались,
Все грехи свои простив,
Обнялись, за руки взялись,
Через лес домой пошли.

А в каморке Буратино,
Указал на холст рукой:
— Вот за этой прям, картиной,
Дверца будет в мир другой.

Папа Карло удивился:
— Сколько лет прожил — не знал.
Кто бы раньше надоумил,
Я б давно её взломал…

Тут же холст они сорвали —
В паутине и пыли,
Показалась эта дверца, —
Тайны нам открой свои!

Бьют часы двенадцать ровно,
Буратино ключ воткнул, —
Всё же боязно немного —
И его он повернул…

Дверь со скрипом отворилась,
А за ней какой-то ход,
Буратино прётся первый,
Остальной за ним народ.

Осторожно так шагают —
Вдруг дадут ща здесь пизды…

— Гля, кажись там свет мерцает, —
Буратино говорит.

Подошли они поближе,
В непонятках, что и как…
Громом грянул вдруг оркестр,
И кто-то занавес поднял…

Глядь — они стоят на сцене,
Яркий свет юпитеров,
Зал красивый и огромный,
И корзины из цветов.

И какой-то крендель стрёмный,
Им вручает главный приз,
Да ещё мешок с деньгами!
Все орут им: — Браво! Бис!

— Ни хуя себе попали —
С корабля и прям на бал —
Буратино охуевший,
Себе репу почесал. —
Значит то, что было с нами,
Это было лишь кино.
И вот в этом самом зале,
На экране шло оно.
Всё что мы там натворили
Уже зритель оценил —
Ведь не зря ж тот конь педальный,
Статуэтку мне вручил…

Так всегда — вся жизнь спектакль,
А нам роли в нём играть.
И пускай решает зритель —
Кому голос отдавать.

Здесь и мы поставим точку,
Сколько ж можно мне пиздеть?
Я и так своим рассказом,
Уж успел вас утомить.

Пару слов еще осталось,
Мне читателю сказать —
Что там с ними дальше сталось,
Ну не смог я промолчать.

Буратино став звездою,
Кучу «Оскаров» сорвал,
И с Мальвиной в лимузине,
По приёмам разъезжал.

Хуй конечно же пришил он,
Но про нос не забывал,
И в порывах ностальгии
Он в пизду его совал.

Папа Карло только виски
За напиток признавал,
И с Джузеппе в ресторанах,
Кучу бабок пропивал.

Остальных судьба героев,
Неизвестна никому —
Где-то сгинули наверно,
Растворилось всё в дыму…

Три братишки вечерком
Восседали под окном
Прясть — не пряли, не умели,
Просто так, за жизнь, пиздели.

— Если б я царём вдруг стал,
Я бы классно пировал, —
Говорит им старший брат, —
Был бы стол всегда богат,
За столом бы я кутил,
И с друзьями водку пил!

— Коли я царём бы стал, —
Средний голос тут подал, —
Я бы шмоток накупил,
Модный весь такой ходил.

— На хуй шмотки! На хуй жрачка!
Ща бы, бля, гандонов пачку,
Да к царице на кровать,
До утра её ебать! —
Младший им тут говорит, —
У меня давно стоит!
Если я царём бы стал,
Я б её как кошку драл!

Что-то в сенцах ебанулось,
С треском дверца распахнулась
И вломилась к ним в светлицу,
— Всем привет! — сама царица!
Те Салтанку в раз узнали,
Как листочки задрожали.

Она вечером гуляла,
Свет в окошке увидала.
Любопытство не порок —
Не всегда конечно в прок —
Вот она и повелась,
До окошка добралась.
Их услышала пиздёж,
Ей вдруг стало невтерпёж —
Между ног всё загорелось,
Сразу хуя захотелось.
И царица не сдержалась,
К ним в светлицу и ворвалась.

— Эй вы, двое! Выметайтесь!
Ну а ты, орёл, останься! —
Им царица приказала,
И на двери указала.

Оба старших пересрались,
В один миг на двор умчались.
Младший думает: «Пиздец!
Ща отрежут мне конец,
За нескромные слова.
Эх, дурная голова!»

А царица усмехнулась,
Бровь дугою изогнулась.
Она парня оглядела,
Снять портки ему велела.

Младший густо покраснел,
Но перечить ей не смел —
И с дрожащими руками,
Распрощался он с портками.

Только в этот самый миг,
С перепугу хуй поник,
Между ног его повис,
До колен, залупой вниз…

— Ни хрена себе лежачий…
А какой же он стоячий?
Много я хуёв знавала,
А такого не видала,
Только что он не стоит? —
Так царица говорит —
Кто недавно здесь храбрился
И меня ебать грозился?
Может это кто-то врёт?
Может хуй твой не встаёт?
Если он сейчас не встанет,
То пиздец тебе настанет!
И за дерзкие слова,
С плеч слетит твоя глава!