Николай Гоголь - Ганс Кюхельгартен

Принадлежность Гоголю идиллии “Ганц Кюхельгартен”, не переиздававшейся при жизни писателя, была впервые установлена в печати П. А. Кулишом в анонимной заметке 1852 года “Несколько черт для биографии Н. В. Гоголя”. Опираясь на свидетельства Н. Я. Прокоповича, друга и соученика Гоголя по нежинской Гимназии высших наук, Кулиш сообщал, что “никто из его ‹Гоголя› покровителей не знал о стихотворном сочинении, которым он начал свое печатное поприще”, и что “до сих пор оно было известно только одному человеку, если не считать неграмотного Гоголева слуги, малороссиянина Якима – это “Ганц Кюхельгартен, идиллия в картинах”, написанная, как сказано на заглавном листе, в 1827 г. Гоголь издал ее вскоре по приезде в столицу под псевдонимом В. Алова и роздал экземпляры книгопродавцам на комиссию” (“Отечественные Записки” 1852, № 4, отд. VIII, стр. 199). По этому указанию Н. П. Трушковский поместил “Ганца Кюхельгартена” в т. VI “Сочинений Н. В. Гоголя” (М., 1856, стр. 309–369), но документальное подтверждение сообщение П. А. Кулиша получило только значительно позднее, когда в 1909 г. в “Русском Архиве” (№ 4, стр. 635) было опубликовано недатированное письмо Гоголя к цензору К. С. Сербиновичу с просьбой об ускорении выдачи разрешения на издание “Ганца Кюхельгартена”.

Авторская датировка идиллии вызывала сомнения уже у друзей писателя и его первого биографа. П. А. Кулиш, повторив в статье “Выправка некоторых биографических известий о Гоголе” указание на 1827 г., как дату создания “Ганца Кюхельгартена”, сопроводил в “Опыте биографии Н. В. Гоголя” и “Записках о жизни Н. В. Гоголя” свои сообщения осторожным примечанием, излагавшим колебания Н. Я. Прокоповича. Последний склонялся к мысли, что “Ганц Кюхельгартен” написан в 1829 г. и помечен (на титульном листе) ложной датой: “Если бы Гоголь написал свою поэму в Гимназии… то хоть отрывок из нее был бы известен кому-нибудь из тогдашней его публики. Нет, эта поэма была написана именно в то время, когда он проживал без дела в Петербурге”.

Мысль о том, что Гоголь, располагая читателей и критику к снисхождению, прибег к мистифицированной дате, вполне допустима, тем более, что явной мистификацией было предисловие к книжке, написанное от имени неведомых издателей (идиллия была издана самим Гоголем). Однако, Н. С. Тихонравов и В. И. Шенрок настаивали на авторской датировке. Сомнения Прокоповича отводились ими ссылкой на чрезвычайную скрытность Гоголя, особенно в последние годы пребывания в Гимназии, а возможность отнесения идиллии к 1827 г. аргументировалась совпадениями мыслей и настроений Ганца с собственными высказываниями Гоголя в письмах этого периода (Соч., 10 изд., V, стр. 544; Шенрок, “Материалы”, I, стр. 159–161). И. В. Шаровольский, уделивший в специальной статье о “Ганце Кюхельгартене” много внимания вопросу датировки, соглашался с Прокоповичем в утверждении, что Гоголь в гимназические годы не мог бы скрыть идиллии от товарищей. Трактуя, подобно Тихонравову и Шенроку, образ Ганца в биографическом плане, Шаровольский приводит параллели к тексту идиллии из позднейших писем Гоголя, в частности начала 1829 г. В конечном выводе исследователь заключал, что картины I–XVI были написаны во второй половине 1828 г., когда Гоголь, по окончании Гимназии, жил в Васильевке, а картины XVII–XVIII, в которых автор “заставляет своего героя отказаться от идеальных стремлений”, уже в Петербурге, под влиянием его собственных житейских неудач. К еще более схематичным выводам пришел, основываясь на столь же шатких психологических соображениях, Стендер-Петерсен. Этот исследователь различает в “Ганце Кюхельгартене” собственно идиллические и романтические части. Создание первых (картины I, VI, VII и конец XVIII) он относит к концу лета 1827 г., когда автором якобы всецело владели идиллические настроения, а окончание работы – к лету 1828 г., – к этому времени Стендер-Петерсен относит знакомство и увлечение Гоголя немецкими романтиками. Построение Стендер-Петерсена подверглось разрушительной и вполне основательной критике В. Адамса.

Опыт всех этих изучений обнаружил недостаточность биографического анализа для выяснения вопроса о времени создания “Ганца Кюхельгартена”. Сопоставления с эпистолярными материалами убеждают, что датировка идиллии 1827 годом вполне допустима, хотя, базируясь на них, ее можно с равным основанием отнести и к 1828 и к началу 1829 года. Следовательно, возможность авторской мистификации в дате ими отнюдь не исключается.

Не внесло ясности в вопрос о датировке и обследование источников идиллии. Уже Кулиш (в “Опыте биографии Н. В. Гоголя”) отметил, что образчиком для “Ганца Кюхельгартена” послужила идиллия Фосса “Луиза” (1783–1784), которую Гоголь мог читать в переводе П. Теряева: “Луиза, сельское стихотворение в 3 идиллиях. Соч. Ивана Фосса”. СПб., 1820. В позднейшей литературе, продолжившей наблюдения Кулиша, было установлено, чем именно воспользовался молодой автор в идиллии Фосса (образ старого пастора, сентиментальная обрисовка сельского бюргерского быта). Однако, в “Ганце Кюхельгартене” гораздо сильнее проступают элементы романтической поэмы, чем сентиментальной идиллии, и подражание Фоссу сочетается в ней с несомненным воздействием Байрона, Шатобриана и Жуковского (“Теон и Эсхин”, баллады). Наконец, с особенной силой проявилось в “Ганце Кюхельгартене” пушкинское влияние, влияние всей поэтической системы Пушкина в целом. Что касается до отдельных сопоставлений, то они ведут преимущественно к “Евгению Онегину”, к главе 5 и 6 романа. Сопоставлялись сон Луизы (в картине X) со сном Татьяны, описание могилы пастора (в картине XVI) с описанием могилы Ленского. Указывалось на большую близость эпилога поэмы к “Посвящению” к “Полтаве”. Пятая глава “Евгения Онегина” появилась в печати 1 февраля 1828 г., шестая – в марте 1828, “Полтава” – в марте 1829. Однако и эти сопоставления, если признать их основательность, не решают вопроса о датировке “Ганца Кюхельгартена”. Единственное заключение, которое из них можно сделать, сводится к тому, что Гоголь перед сдачей идиллии в печать пересматривал и дорабатывал ее текст.