Павел Грушко - Было или не было. Либретто

Нет, прокуратор, я не врач… я не врач…

Значит так, ты утверждаешь,
что не призывал разрушить
храм на площади соборной.
Поклянись, что это так.

Чем ты хочешь, чтоб я клялся?
Пилат. Ну, хотя б твоею жизнью. Ею клясться
время, так как жизнь висит на волоске…

Уж не ты ль ее подвесил?

Волосок я перережу!

Ошибаешься ты в этом,
разве ум твой не высок?
Согласись, что перерезать
волосок, наверно, может
только тот же, только тот же,
кто подвесил волосок?

Вот теперь не сомневаюсь,
что все праздные гуляки
в Ершалаиме ходили за тобою по пятам.
Гестас, Дисмас, Вар-равван ли…
Вместе с ними воровал ты?
Ты болтаешь — они тащат, а добычу пополам?!

Этих добрых людей я не знаю!

Ты всех называешь добрыми людьми?

Злых людей нет на свете!

Впервые слышу об этом!

А голова прошла… Ты рад…
Решай по совести, Пилат.
Ведь он ни в чем не виноват.

Так что же…

Ты отменяешь приговор.
Га-Ноцри — просто фантазер.
Но дерзкий ум его остер!

Так что же…

Дабы пророк умом своим
не взбунтовал Ершалаим,
его мы в ссылку удалим.

И что же?..

Пусть в резиденции твоей
живет блаженный книгочей…
Он — величайший из врачей!

Так что же… Все о нем?

Нет, к сожалению…

Слушай, ты когда-нибудь говорил
с Иудой из Кириафа о великом кесаре?
Или не говорил?

Я сказал ему: «Пойми,
власть — насилье над людьми!»
Он зажег светильники…
Я сказал: «Любая власть —
это пагубная страсть,
кесари — насильники!»
Он поддакивал: «Вот-вот…»
Я сказал: «Пора придет
общего доверия…
И не станет на земле
властелинов, в том числе
кесаря Тиверия…»

Славься, Кесарь, мы на страже,
наши острые мечи
перережут глотки вражьи!
Иудея, трепещи!..

На свете не было, нет и не будет
никогда более великой и прекрасной для
людей власти, чем власть императора Тиверия!
И не тебе, безумный преступник,
рассуждать о ней!

И во сне нам нет покоя,
на чужбине мы ничьи,
даже солнце здесь другое…
Иудея, трепещи!..

Итак, к смертной казни, которая долж —
на совершиться сегодня, приговорены трое
разбойников: Дисмас, Гестас, Вар-равван и,
кроме того, этот… Иешуа Га-Ноцри…
Первые двое римской властью взяты с боем,
и, значит, эти двое числятся за мной.
О них здесь речь идти не будет, я с тобою
поговорить хотел о мелочи иной!
Согласно закону и обычаю,
в честь праздника Пасхи одному дать свободу…
Кто Синедриону не безразличен?
Вар-равван иль Га-Ноцри вам в угоду?

Синедрион просит за Вар-раввана!

Как за Вар-раввана?
Выбор твой дик.
Нет ли здесь подвоха иль обмана?
Ведь он убийца и разбойник!

Каифа, постыдись людей!
Га-Ноцри — смирный иудей,
а Вар-равван — он лиходей!
Подумай!..

Ответ Синедрионом дан:
отпущен будет Вар-равван!
Зачем Га-Ноцри нужен вам,
признайтесь?..

Но Вар грозился мятежом!
Он стражника убил ножом!
Простить его? Я поражен!
Подумай!

Отпущен будет Вар-равван!
Га-Ноцри больше, чем смутьян.
Не мир, не мир принес он нам!
Я знаю…

Но это я прошу — Пилат.

Ответ Синедрионом дан!

Опять виски мои трещат…

Отпущен будет Вар-равван!

Но в чем Га-Ноцри виноват?

Он веру новую несет!

А разве ваша умерла?!

Ты ненавидишь мой народ!

Опять пронзила мозг игла!..

Он виноват, он виноват!

Гроза в Ершалаим пришла…

Га-Ноцри на кресте умрет, Пилат!

Распни его! Распни его!
Распни его! Распни его!

Вот они перед вами!.. Но казнены из них
будут только трое… Ибо одному из осужденных,
по выбору Синедриона и по утверждению Рим —
ской власти, великодушный кесарь император
возвращает его презренную жизнь!..
Имя того, кого сейчас при вас отпустят
на свободу… Вар-равван!!

Профессор, дивный ваш рассказ
ни в чем не убеждает нас.

И кто же подтвердит тогда,
что это все не ерунда…

О нет!
Это может кто подтвердить.
Дело в том, что когда-то
я лично присутствовал на балконе
у Понтия Пилата.

Конечно, инкогнито,
под видом его собаки, но… тет-а-тет…
Я вас прошу — никому ни слова
и полнейший секрет!
Даже в саду у Пилата я был
при беседе с Каифой.
И на помосте, где он от злости
еле держался…
Конечно, был тайно,
под видом оливы, но… тет-а-тет…
Я вас прошу — никому ни слова
и полнейший секрет!