Роберт Фрост - Другая дорога

Роберт Фрост

Другая дорога

ЗА ВОДОЙ

Колодец во дворе иссяк,

И мы с ведром и котелком Через поля пошли к ручью

Давно не хоженным путем.

Ноябрьский вечер был погож,

И скучным не казался путь -Пройтись знакомою тропой

И в нашу рощу заглянуть.

Луна вставала впереди,

И мы помчались прямо к ней, Туда, где осень нас ждала

Меж оголившихся ветвей.

Но, в лес вбежав, притихли вдруг

И спрятались в тени резной, Как двое гномов озорных,

Затеявших игру с луной.

И руку задержав в руке,

Дыханье разом затая, Мы замерли -- и в тишине

Услышали напев ручья.

Прерывистый прозрачный звук:

Там, у лесного бочажка -То плеск рассыпавшихся бус,

То серебристый звон клинка.

ДРУГАЯ ДОРОГА

В осеннем лесу, на развилке дорог, Стоял я, задумавшись, у поворота; Пути было два, и мир был широк, Однако я раздвоиться не мог, И надо было решаться на что-то.

Я выбрал дорогу, что вправо вела И, повернув, пропадала в чащобе. Нехоженей, что ли, она была И больше, казалось мне, заросла; А впрочем, заросшими были обе.

И обе манили, радуя глаз Сухой желтизною листвы сыпучей. Другую оставил я про запас, Хотя и догадывался в тот час, Что вряд ли вернуться выпадет случай.

Еще я вспомню когда-нибудь Далекое это утро лесное: Ведь был и другой предо мною путь, Но я решил направо свернуть -И это решило все остальное.

ЖЕЛТОГОЛОВАЯ СЛАВКА

Ее, наверное, слыхал любой В лесу, примолкшем к середине лета; Она поет о том, что песня спета, Что лето по сравнению с весной Куда скучней, что листья постарели, Что прежних красок на лужайках нет И что давно на землю облетели Цвет грушевый и яблоневый цвет; Она твердит, что осень на пороге, Что все запорошила пыль с дороги; Примкнуть к терпенью смолкших голосов То ли не может, то ли не желает И спрашивает, даром что без слов: Как быть, когда все в мире убывает?

В ПЕРЕКРЕСТЬЕ ПРИЦЕЛА

В разгаре боя, метя в чью-то грудь, Шальная пуля низом просвистела Вблизи гнезда -- и сбить цветок успела, И с паутины жемчуг отряхнуть. Но перепелка, подождав чуть-чуть, Опять к птенцам писклявым прилетела, И бабочка, помедля, вновь присела На сломанный цветок передохнуть. С утра, когда в траве зажглась роса, Повис в бурьяне, вроде колеса, Сверкающий каркас полупрозрачный. От выстрела его качнуло вдруг. Схватить добычу выскочил паук, Но, не найдя, ретировался мрачно.

ПЛЕННАЯ И СВОБОДНАЯ

Любовь Земле принадлежит, Привычен ей объятий плен, Уютно под защитой стен. А Мысль оград и уз бежит, На крыльях дерзостных парит.

В снегу, в песках, в глуши лесной Проложены Любви следы, Ей не в обузу все труды. Но Мысль, избрав удел иной, С ног отряхает прах земной.

На Сириусе золотом Она, умчав, проводит ночь; А на заре стремится прочь -Сквозь пламень звездный напролом, Дымя обугленным крылом.

Но, говорят, раба Земли -Любовь -- таит в себе самой Все то, чего, враждуя с тьмой, Взыскует Мысль, бродя вдали В межгалактической пыли.

ТЕЛЕФОН

"Я очень далеко забрел, гуляя, Сегодня днем, Вокруг Стояла тишина такая... Я наклонился над цветком, И вдруг Услышал голос твой, и ты сказала Нет, я ослышаться не мог. Ты говорила с этого цветка На подоконнике, ты прошептала... Ты помнишь ли свои слова?"

"Нет, это ты их повтори сперва".

"Найдя цветок, Стряхнув с него жука И осторожно взяв за стебелек, Я уловил какой-то тихий звук. Как будто шепот "приходи" -Нет, погоди, Не спорь, -- ведь я расслышал хорошо!"

"Я так могла подумать, но не вслух".

"Я и пришел".

ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА

Мы и не знали, что навстречу шли Вдоль изгороди луга: я спускался С холма и, как обычно, замечтался, Когда заметил вдруг тебя. В пыли, Пересеченной нашими следами (Мой след огромен против твоего!), Изобразилась, как на диаграмме, Дробь -- меньше двух, но больше одного. И точкой отделил твой зонтик строгий Десятые от целого. В итоге Ты, кажется, забавное нашла... Минута разговора протекла. И ты пошла вперед по той дороге, Где я прошел, а я -- где ты прошла.

ПОБЕСЕДОВАТЬ С ДРУГОМ

Если друг, проезжая, окликнет меня, У ограды придерживая коня, -Я не стану стоять как вкопанный, Озираясь на свой участок невскопанный, И кричать "В чем дело?" издалека, Вроде как оправдываясь недосугом. Нет, воткну я мотыгу в землю торчком -Ничего, пускай отдохнет пока! -И пойду через борозды прямиком Побеседовать с другом.

ЛЯГУШАЧИЙ РУЧЕЙ

В июне умолкает наш ручей. Он то ли исчезает под землею (И в темноту уводит за собою Весь неуемный гомон майских дней, Все, что звенело тут на всю округу, Как призрачные бубенцы сквозь вьюгу) -То ли уходит в пышный рост хвощей И в кружевные кущи бальзаминов, Что никнут, свой убор отцветший скинув. Лишь русло остается, в летний зной Покрытое слежавшейся листвой, Случайный взгляд его найдет едва ли В траве. И пусть он не похож сейчас На те ручьи, что барды воспевали: Любимое прекрасно без прикрас.

КОРОВА В ЯБЛОЧНЫЙ СЕЗОН

Что за наитье на нее находит? Весь день корова наша колобродит И никаких оград не признает. Единожды вкусив запретный плод, Увядший луг она презрела гордо. Пьянящим соком вымазана морда. Лишь падалица сладкая одна Ей в мире вожделенна и важна. Ее из сада с бранью выгоняют; Она мычаньем к небесам взывает, И молоко в сосцах перегорает.

ПОТЕМНЕВШЕГО СНЕГА ЛОСКУТ

Потемневшего снега лоскут

У стены, за углом, -Как обрывок газеты, к земле

Пригвожденный дождем.

Серой копотью весь испещрен,

Словно шрифтом слепым... Устаревшие новости дня,

Что развеялся в дым.

СТАРИК ЗИМНЕЙ НОЧЬЮ

Тьма на него таращилась угрюмо Сквозь звезды изморози на стекле -Примета нежилых, холодных комнат. Кто там стоял снаружи -- разглядеть Мешала лампа возле глаз. Припомнить, Что привело его сюда, в потемки Скрипучей комнаты, -- мешала старость. Он долго думал, стоя среди бочек. Потом, нарочно тяжело ступая, Чтоб напугать подвал на всякий случай, Он вышел на крыльцо -- и напугал Глухую полночь: ей привычны были И сучьев треск, и громкий скрип деревьев, Но не полена стук по гулким доскам. ...Он светом был для одного себя, Когда сидел, перебирая в мыслях Бог знает что, -- и меркнул тихий свет. Он поручил луне -- усталой, дряхлой, А все же подходящей, как никто, Для этого задания стеречь Сосульки вдоль стены, сугроб на крыше: И задремал. Полено, ворохнувшись В печи, его встревожило: он вздрогнул И тяжело вздохнул, но не проснулся. Старик не может отвечать один За все: и дом, и ферму, и округу. Но если больше некому, -- вот так Он стережет их долгой зимней ночью.

'OUT, OUT...'1

Гудела циркулярная пила Среди двора, визгливо дребезжала, Пахучие роняя чурбаки И рассыпая вороха опилок. А стоило глаза поднять -- вдали Виднелись горы, пять высоких гребней -Там, где садилось солнце над Вермонтом.