Александр Дахненко - На окраине мира

Миражи, свободы мнимой тупики.
Этой странной, смутной жизни сквозняки.
Ты цепляешься опять за пустоту,
За свою неисполнимую мечту.
Только Бог к твоим мольбам, как прежде, глух,
А от вечности захватывает дух.
Ангел сна легко тебя уносит прочь:
В непроглядную, космическую ночь.
А на стыке лет являются слова,
И кружится от безумья голова:
Входит в кровь твою, из марева минут,
Непонятный, неизбежный Абсолют.

О безумной весне
В лихорадочном сне
Все тоскует душа
Так возьми эти дни,
И во тьму зашвырни,
И гляди чуть дыша,
Как безлунная ночь
Повторяет точь-в-точь
Эпизоды борьбы.
С неба падает снег,
Не кончается бег
По тропинкам судьбы.
И опять разговор
Ни о чем. А простор
Полон странных чудес.
И страницами книг
Преломляется миг -
Все по воле небес.
Только вязь грустных строк,
Измеряет твой срок,
Рассекая года.
И сквозь древнюю жуть,
Ты проходишь свой путь -
Навсегда в никуда.

По заснеженным улицам города призрачных душ,
По замерзшим проспектам проходишь опять в одиночку,
Повторяя какую-то странную, жуткую чушь.
И, вплетая безумие в каждую новую строчку.
Разрушая свой мир безвозвратностью прошлых потерь,
И в нелепостях жизни порою банально сгорая,
Открываешь с трудом неизбежности старую дверь,
И в пространство судьбы ты заходишь, слегка замирая.
И лавина событий спускается с темных небес,
Вовлекая тебя в круговерть суеты временами,
Но всегда остается немного ненужных чудес,
А вселенная сердца опять поглощается снами.
Оттого и загадочен лик твой бывает порой,
Что ты ведаешь в этих краях в запределье дорогу.
Что поэт – твой двойник, увлеченный смертельной игрой,
По раздерганным нервам шагает в бессмертие, к Богу.

Вот эта полумертвая страна,
И этот вымирающий народ…
Стоит в округе тьма и тишина,
Тоска сквозит из душ, который год
Здесь не о чем давно уж говорить,
Здесь сердце помнит только злую боль…
И нужно жизнь с судьбою примирить,
Играя кем-то писаную роль.
И я пройду дорогами надежд,
Чтобы исчезнуть в закоулках лет,
И задохнуться в обществе невежд,
С восторгом погружающихся в бред
Пустых событий и ненужных слов,
Что сотканы из скучной суеты…
И только вечность ледяных ветров
Хранит мои свирепые мечты.

Посвящение Другу Артему

Лучик света во тьме, и стекает шальная слеза,
По щеке, очищая страданьем заблудшую душу,
И над нами проходит нелепая жизнь, как гроза.
И в отчаянье рвется безумное сердце наружу.
Оттого, с нами больше хлопот с каждым прожитым днем,
Что тоска предвещает всегда нам плохую погоду,
Что беду из ладоней судьбы безоглядно мы пьем,
И скучаем по каждому прочь отлетевшему году.
Зачеркну адреса, имена, и себя, и тебя,
Ведь тебя и меня никогда здесь уж больше не будет.
Растворяется в прошлом все то, что я видел, любя…
И так рано уходят от нас дорогие нам люди.
Остается прошедшего грустный, холодный туман,
И куда ни смотри, все чужое вокруг. Безнадегу
Навевает пространство, но с болью полученных ран,
С каждым горестным вздохом я ближе к забытому Богу.
На пороге чудес, я плечами пожму невзначай,
И пожму руку друга, что все эти годы был рядом.
И шепну ему просто: «Будь счастлив, прости и прощай».
И сквозь вечность дорог провожу вдруг задумчивым взглядом.
А пока я еще не прошел всех путей до конца,
И нехоженых троп мне знакомо гремучее счастье.
Мы с тобою споем, нам ведь ведома радость творца,
Что умеет миры создавать с неизменною страстью.

Дни стекаются в месяцы, месяцы – в годы,
Ничего не понять, ничего не вернуть.
Только яростный свет бесполезной свободы
Разбивает житейскую, серую муть.
Только память проводит дорогами боли
То ли жизнь, то ли душу, а может, судьбу.
Пустота одиночества – линия воли,
Что скрывает порою о счастье мольбу.
Нам отпущено в мире печальном так мало,
От надежд не осталось почти ничего…
Мы уходим куда-то по звездам устало,
В бесконечность, в холодных ночей торжество.

Душа, как поэзия ветра, весны, облаков.
А жизнь - это проза: обыденность, серость и скука,
И мы так похожи на загнанных, злых игроков,
Что вдрызг проигрались. В глазах у которых лишь мука,
Разбитых надежд ледяная, стальная печаль,
Трагической музыки странные зыбкие звуки,
И тени судьбы в переулках, и вечности даль,
Невстреченной женщины милые нежные руки.
Прогулки по звездным дорогам в туманную мглу,
Где все растворяется за полночь в сказочном мраке.
Где сердцу так радостно чувствовать боли иглу.
Где век одиночества чертит заветные знаки.
И смерть рядом с нами блуждает по улицам лет,
Мы чувствуем в шуме ветвей или хлопанье двери,
Как каждый пришедший к нам гости холодный рассвет,
Грустит вместе с нами, всегда отмечая потери.

Это в пламени давнем сгорает,
Растворяется в муках душа,
А банальная жизнь замирает,
Попадая во власть миража.
Пусть в округе вселенская скука:
Бесконечная слякоть, тоска,
Но из каждого странного звука
Появляются тени-века.
Все по-прежнему, все неизбежно,
Дни ненужные, словно зола…
И судьба подступила небрежно,
Опустилась, как легкая мгла.

Милые, родные обыватели,
Вас я презираю, не люблю.
Проклятой планеты обитатели,
Жизни приравнявшие к рублю.
Вы бредете, души одичавшие,
Бьющие друг друга за пустяк.
Как всегда, о правде промолчавшие,
Пакостите часто просто так.
В суете вращаясь, все калечите,
Любите навет из-за угла…
Ложью утешаете и лечите,
Приближая наступленье зла.
Ближнего по жизни игнорируя,
Строите расчеты «на ура».
Говорите, не иронизируя,
О нехватке за окном добра.
Скучно очень с вашими потехами,
Горько одинокому уму.
И, следя за вашими успехами,
Веришь в воздаяние и тьму.

Загнанный в угол, живешь в ледяной полутьме,
Тени неясные близко подходят не раз.
Время свернулось кольцом в сумасшедшем уме,
В маску улыбки, да в пару мерцающих фраз.

Жизнь выбирает сама, как кому отомстить,
Ты же пути одиночества странно плетешь.
Нету возможности зло позабыть и простить,
Если тебя окружает вселенская ложь.

Ярость великая снова отчаяньем рвет,
Ну а судьба разбивает порой на куски…
Сердце о чем-то банальном и страшном поет,
Разум закован твой в цепи глобальной тоски.

Близится час катастрофы изменчивых лет,
Преобразится пространство внутри и вовне…
Глянешься в зеркало, ... только того тебя нет,
Кто заклинал бесконечность в ночном полусне.