Георгий Иванов - Стихотворения (Полное собрание стихотворений)

Волны кружевом обшиты
Сладко пламенной луны.
Золотые хризолиты
Брызжут ввысь из глубины.

На прибрежиях зеленых
Ждут влюбленных шалаши.
О желаньях утоленных
Напевают камыши.

Смуглый отрок, лиру строя,
На красавиц целит глаз.
Не успела глянуть Хлоя,
Как стрела ей в грудь впилась…

Волны, верные Венере,
Учат шалостям детей.
Не избегнуть на Цитере
Купидоновых сетей!

Зима все чаще делала промахи,
Незаметно растаяли снега и льды.
И вот уже радостно одеты сады
Пахучими цветами черемухи.

В зелени грустит мраморный купидон
О том, что у него каменная плоть.
Девушка к платью спешит приколоть
Полураспустившийся розовый бутон.

Ах, ранняя весна, как мила мне ты!
Какая неожиданная радость для глаз:
Проснувшись утром, увидеть тотчас
Залитые веселым солнцем цветы.

Луна взошла совсем как у Вэрлена:
Старинная, в изысканном уборе,
И синие лучи упали в море.

"Зачем тобой совершена измена"…
Рыдал певец, томясь в мишурном горе,
И сонная у скал шуршала пена.

Амур пронзил меня стрелою,
Не знаю я, что делать мне
Куда ни гляну — вижу Хлою…
Амур пронзил меня стрелою,
Моей любви никак не скрою,
Сгорая в сладостном огне.
Амур пронзил меня стрелою,
Не знаю я, что делать мне.

Отвергнута любовь поэта…
Ах, Хлоя, бессердечна ты!
В моих глазах не стало света,
Отвергнута любовь поэта…
От ароматного букета
Остались вялые цветы…
Отвергнута любовь поэта…
Ах, Хлоя, бессердечна ты!

Воркуют голуби премило
Меж зеленеющих ветвей.
Весна объятья им открыла…
Воркуют голуби премило,
Любовь их нежно истомила,
Они спешат отдаться ей.
Воркуют голуби премило
Меж зеленеющих ветвей…

Что плакать о любви несчастной,
Когда огонь в крови горит!
Весной веселой и прекрасной
Что плакать о любви несчастной…
Зовут к забаве сладострастной
Меня наперсницы харит.
Что плакать о любви несчастной,
Когда огонь в крови горит!

Амур мне играет песни,
Стрелою ранит грудь —
Сегодня я интересней,
Чем когда-нибудь!..

Стыдливые румяна
Зажгла на щеках любовь.
Мне, право, как-то странно
Ее услышать вновь…

Под музыку я танцую
На берегу реки,
В холодные струи
Бросаю свои венки…

Монаха и святотатца,
Я всех теперь обниму, —
Готова отдаться
Все равно кому!

Звучат любовные песни,
Глаза застилает муть…
Сегодня я интересней,
Чем когда-нибудь!..

В залив, закатной кровью обагренный,
Садилось солнце. Матовый кристалл
Луны оранжевой медлительно всплывал,
Дробясь и рдея в зыби вод бессонной.

Рукою опершись о пьедестал
Богини мраморной, с улыбкой благосклонной
Красавица внимала, как влюбленный
Слова признанья нежно ей шептал:

"Прелестней Вас в златых полях едва ли
Аркадии божественной встречали
Или в садах счастливых гесперид!

Сладчайшие сулите Вы надежды"…
Она ж в ответ, склонив с усмешкой вежды:
"Тот часто лжив, кто складно говорит!"

"Люблю", — сказал поэт Темире,
Она ответила: "И я".
Гремя на сладкострунной лире,
"Люблю", — сказал поэт Темире…
И все они забыли в мире
Под сенью дуба у ручья.
"Люблю", — сказал поэт Темире…
Она ответила: "И я".

Скакал я на своем коне к тебе, о любовь.
Душа стремилась в сладком сне к тебе, о любовь.

Я слышал смутно лязг мечей и пение стрел,
Летя от осени к весне к тебе, о любовь.

За Фебом рдяно-золотым я несся вослед,
Он плыл на огненном руне к тебе, о любовь.

И в ночь я не слезал с коня, узды не кидал,
Спеша, доверившись луне, к тебе, о любовь.

Врагами тайно окружен, изранен я был,
Но все стремился к вышине, к тебе, о любовь.

Истекши кровью, я упал на розовый снег…
Лечу, лечу, казалось мне, к тебе, о любовь.

Мы вышли из комнаты душной
На воздух томящий и сладкий;
Глядели семьей равнодушной
С балкона лиловые братки.

Звучали морские свирели,
Метались рубины по брызгам…
Мы долго бродили без цели
Меж камней на береге низком.

О, кружево Вашего платья —
Так нежно, так дымчато-тонко,
Как газ у подножья распятья,
Как греза в молитве ребенка.

Огнем неземных откровений
Сияли закатные дали,
И копья неясных томлений
Отверстую душу пронзали.

Зари огнецветной порфира
Бледнела, медлительно блекла…
И стало туманно и сыро.
Мы — спрятались снова за стекла.

Заветный сон в душе моей
Расцвел и дал стремленью крылья:
Мне светят травы зеленей,
Легки мне первые усилья.

Я сотворил себе полет,
И эхо ужаса раздалось…
И полетел я ввысь, вперед,
Куда лишь солнце подымалось.

И пораженная река
В немом безумии застыла.
Я видел смерть издалека,
В лазурь она меня манила.

И дерзкий червь, рожденный тьмой,
Я к солнцу свой полет направил,
Но взор светила огневой
Мне крылья мощные расплавил.

И я упал, как горний прах.
Я в тлен ушел — безумец тленный…
Я умирал… В моих ушах
Смеялось солнце, царь вселенной.

Моей тоски не превозмочь,
Не одолеть мечты упорной;
Уже медлительная ночь
Свой надвигает призрак черный.

Уже пустая шепчет высь
О часе горестном и близком.
И тени красные слились
Над солнечным кровавым диском.

И все несносней и больней
Мои томления и муки.
Схожу с гранитных ступеней,
К закату простираю руки.

Увы — безмолвен, как тоска,
Закат, пылающий далече.
Ведь он и эти облака
Лишь мглы победные предтечи.

Птица упала. Птица убита…
В небе пылают кровавые зори.
Из изумруда, из хризолита
В пурпуре света пенится море.

В небе сиянье, в небе прощенье,
К грезам весенним дорога открыта…
Пена морская мрачною тенью
Бьется о берег. Птица убита.