Владимир Васильев - Река

Любовь, длиною в жизнь, и жизнь, длиной в любовь -

За многоточьем лет они неразличимы.

И чтоб их различать, на свете нет причины,

Когда единство им назначено судьбой.

Кто растворен в любви, в том воскресает Бог,

Кто ненавистью полн, в том Бог найдет кончину.

На множество штрихов нельзя разъять картину -

Так невозможно нас представить врозь с тобой.

Любовь не словом, нет, – лишь жизнью выразима.

Строка ж – всего река, что небо отразила.

Понятно – их несоразмерна глубина.

Но все-таки вовек без Музыки, без Слова

Любовь, как жизнь, при всем величьи, не полна.

И потому венок тебе пишу я снова.

1

Любовь, длиною в жизнь, и жизнь, длиной в любовь:

Супружество двух рек, в одном живущих русле,

Слиянных навсегда и в радости, и в грусти,

Несущих двух миров все таинства с собой.

И если перекат, как жизни перебой,

О камни лупит их до реберного хруста,

То реки, к небесам сворачивая круто,

Недоуменьем брызг возносят вместе боль.

А где-то далеко бездонный и безбрежный

Им Вечный Океан свою дарует нежность…

Но плотик ветхий наш пока еще в пути.

Пока он на плаву, всегда его починим!

Но сколько мест святых дано ему пройти?..

За многоточьем лет они неразличимы…

2

За многоточьем лет они неразличимы -

Златые горы грез, младых надежд цветы.

Реальна в каждый миг со мною рядом Ты:

Улыбка, взгляд, слова, восторги и кручины.

Эмоций бурных вал, что бьет неустрашимо

О скалы бытия и быта с высоты,

Куда твой дух взлетел от нищей суеты,

Хоть плоть от нищеты, увы, неотделима.

Но нам их не забыть: ласкают нас мечты,

Мурлыканье надежд хранит от маеты,

А грезы создают иллюзию перины.

И снова под рукой и счастье и покой,

И радостно река сливается с рекой,

И чтоб их различать, на свете нет причины.

3

И чтоб их различать, на свете нет причины -

Безмерный мир вовне и странный мир, что в нас.

Любой из них вовек не исчерпать до дна,

За жизнь не изучить, хотя б наполовину.

Так Вечный Океан сосуществует с льдиной,

Так в лучике одном звезда уже видна,

Так мы – как будто врозь, но суть у нас одна

И потому всегда мы внутренне едины.

Но все же нет числа для всяческих разлук,

Что хищно рвут любимых из любимых рук

Не суть: на миг, на час, на день или навеки.

Так плачущих тельцов уводят на убой…

Но кто разъединять по капле станет реки,

Когда единство им назначено судьбой?

4

Когда единство им назначено судьбой

Избранники себе иной не ищут доли -

Так странники в пути живут мечтой о доме.

Мы странники на жизнь, кто сам, а кто с гурьбой.

Ты – путь, ты – дом, ты – дым надежды над трубой,

Ты – дверь в прекрасный мир в казенном коридоре.

Ты стала для меня той доброю звездою,

Что дарит жизни смысл, мешая стать рабом.

Пусть заслонят тебя днем – солнце, ночью – тучи,

Пусть слепота меня безглазой тьмой измучит -

Твой образ предо мной прекрасен и глубок.

Чтоб ощущать любовь, не нужен орган чувства -

Нам для любви дана божественная чуткость:

Кто растворен в любви, в том воскресает Бог.

5

Кто растворен в любви, в том воскресает Бог.

В ней скрыты смысл и цель Его существованья.

"Бог есть любовь…" Аминь! Любовь есть содержанье

Обретших плоть и кровь божественных забот.

Ну, что нам стены лет, дней суетных забор?!

Когда мы по векам ведем повествованье:

Век Поисков Пути, Век Первого Свиданья,

Эпохи Страсти, Эры Нежности прибой…

Без света доброты безжизненно мгновенье.

Эпоха Нелюбви – бессмысленное дленье,

Одна из бесконечных форм небытия.

Во зле и светлый лик становится личиной,

В грязи мутнеет вмиг и родника струя -

Кто ненавистью полн, в том Бог найдет кончину.

6

Кто ненавистью полн, в том Бог найдет кончину.

Нельзя не пожалеть несчастных мертвецов.

Мы сохраним в любви и душу, и лицо -

Пока мы люди, нам терять их не по чину.

Быт гонит в суеты бездонную пучину,

Но взгляд, но поцелуй, но нежных рук кольцо,

Но финиш всех дорог – родимое крыльцо -

И крылья счастья нас возносят над кручиной.

В любви дано постичь нам ненависти ложь.

Но и в любовь навек от мира не уйдешь -

Везде раскинул он мирскую паутину.

Находим вдруг в душе и ненависть, и страх…

Похоже, даже Бог порою терпит крах -

На множество штрихов нельзя разъять картину.

7

На множество штрихов нельзя разъять картину.

Нужны и свет, и тень, чтоб сохранилась жизнь.

На вдохновенье чувств свободных положись,

Когда судьбы своей мазюкаешь холстину.

И страсти шквал слепой, сметающий плотину,

И нежности ноктюрн, что ручейком бежит,

И радужных надежд цветные миражи -

Все это наших дней нетленная святыня.

Она согреет нас, как в зимний день костер,

Она осветит нам весь мировой простор,

Она наполнит дух и счастьем, и покоем.

В картине бытия нам дорог штрих любой.

Как невозможно звезд рождение ускорить,

Так невозможно нас представить врозь с тобой.

8

Так невозможно нас представить врозь с тобой,

Как кроны и корней разъятие смертельно,

Как тело с головой не могут жить отдельно,

Разлука – это смерти медленный разбой.

И если нить судьбы смотается в клубок,

Когда его сквозь стон пронзят иголки терний,

Тогда еще тесней сольются наши тени

В том мире, что чужих бежит, как Колобок.

В нем истинно живут: цветенье наших весен

И летняя жара, и золотая осень…

Живут всегда, а не мерещатся во сне.

Прижмись ко мне! Тепла нам хватит и на зимы.

Для нас танцует вальс и шепчет белый снег…

Любовь не словом, нет – лишь жизнью выразима.

9

Любовь не словом, нет – лишь жизнью выразима:

Теплом из года в год, заботой день за днем

И восхищенных глаз негаснущим огнем,

И чувством, что стрела любви неотразима.

Как мимика и жест – язык безмолвный мима,

Так жизнь – язык любви, секрет бессмертья в нем.

Любя, невзгоды мы всегда переживем,

А без любви и грусть уже невыносима.

Но миром правит тот, кто к состраданью глух,

Кому слова любви лишь раздражают слух,

Кому в любой момент понятна только сила.

А мы уйдем в свой дом, нам мир насилья чужд.

Над нами небеса, в которых звезды чувств…

Строка ж – всего река, что небо отразила.

10

Строка ж – всего река, что небо отразила.

Куда она стремглав в гордыне вознеслась?

Хотя в пространстве чувств зеркал известна власть -

Она глядящих в них не раз преобразила.

И может быть, совсем немного исказила,

Но вот уже душа надеждою зажглась,

И новых смыслов свет мелькнул в сиянье глаз,