Николай Некрасов - Полное собрание стихотворений. Том 3

И вновь его прочел внимательно сначала,

И кроткая душа, терзаемая в нем,

Впервые предо мной в красе своей предстала…

И неразлучною осталась ты с тех пор,

О мать-страдалица! с своим печальным сыном,

Тебя, твоих следов искал повсюду взор,

Досуг мой предан был прошедшего картинам.

Та бледная рука, ласкавшая меня,

Когда у догоравшего огня

В младенчестве я сиживал с тобою,

Мне в сумерки мерещилась порою,

И голос твой мне слышался впотьмах,

Исполненный мелодии и ласки,

Которым ты мне сказывала сказки

О рыцарях, монахах, королях.

Потом, когда читал я Данта и Шекспира,

Казалось, я встречал знакомые черты:

То образы из их живого мира

В моем уме напечатлела ты.

И стал я понимать, где мысль твоя блуждала,

Где ты душой, страдалица, жила,

Когда кругом насилье ликовало,

И стая псов на псарне завывала,

И вьюга в окна била и мела…

……………………………

……………………………

……………………………

……………………………

Незримой лестницей с недавних юных дней

Я к детству нисходил, ту жизнь припоминая,

Когда еще была ты нянею моей

И ангелом-хранителем, родная.

В ином краю, не менее несчастном

Но менее суровом рождена,

На севере угрюмом и ненастном

В осьмнадцать лет уж ты была одна.

Тот разлюбил, кому судьбу вручила,

С кем в чуждый край доверчиво пошла,-

Уж он не твой, но ты не разлюбила,

Ты разлюбить до гроба не могла…

……………………………

……………………………

……………………………

……………………………

……………………………

……………………………

……………………………

……………………………

Ты на письмо молчаньем отвечала,

Своим путем бесстрашно ты пошла.

……………………………

……………………………

Гремел рояль, и голос твой печальный

Звучал, как вопль души многострадальной,

Но ты была ровна и весела:

"Несчастна я, терзаемая другом,

Но пред тобой, о женщина раба!

Перед рабом, согнувшимся над плугом,

Моя судьба – завидная судьба!

Несчастна ты, о родина! я знаю:

Весь край в плену, весь трепетом объят,

Но край, где я люблю и умираю,

Несчастнее, несчастнее стократ!"

Хаос! мечусь в беспамятстве, в бреду!

Хаос! едва мерцает ум поэта,

Но юности священного обета

Не совершив, в могилу не сойду!

Поймут иль нет, но будет песня спета.

Я опоздал! я медленно и ровно

Заветный труд не в силах совершить,

Но я дерзну в картине малословной

Твою судьбу, родная, совместить.

И я смогу!.. Поможет мне искусство,

Поможет смерть – я скоро нужен ей!..

Мала слеза – но в ней избыток чувства…

Что океан безбрежный перед ней!..

……………………………

Так двадцать лет подвижничества цепи

Влачила ты, пока твой час пробил.

И не вотще среди безводной степи

Струился ключ – он жаждущих поил.

И не вотще любовь твоя сияла:

Как в небесах ни много черных туч,

Но если ночь сдаваться утру стала,

Всё ж наконец проглянет солнца луч!

И вспыхнул день! Он твой: ты победила!

У ног твоих – детей твоих отец,

Семья давно вины твои простила,

Лобзает раб терновый твой венец…

Но… двадцать лет!.. Как сладко, умирая,

Вздохнула ты… как тихо умерла!

О, сколько сил явила ты, родная!

Каким путем к победе ты пришла!..

Душа твоя – она горит алмазом,

Раздробленным на тысячи крупиц

В величьи дел, неуловимых глазом.

Я понял их – я пал пред ними ниц,

Я их пою (даруй мне силы, небо!..).

Обречена на скромную борьбу,

Ты не могла голодному дать хлеба,

Ты не могла свободы дать рабу.

Но лишний раз не сжало чувство страха

Его души – ты то дала рабам,-

Но лишний раз из трепета и праха

Он поднял взор бодрее к небесам…

Быть может, дар беднее капли в море,

Но двадцать лет! Но тысячам сердец,

Чей идеал – убавленное горе,

Границы зла открыты наконец!

Твой властелин – наследственные нравы

То покидал, то бурно проявлял,

Но если он в безумные забавы

В недобрый час детей не посвящал,

Но если он разнузданной свободы

До роковой черты не доводил,-

На страже ты над ним стояла годы,

Покуда мрак в душе его царил…

И если я легко стряхнул с годами,

С души моей тлетворные следы

Поправшей всё разумное ногами,

Гордившейся невежеством среды,

И если я наполнил жизнь борьбою

За идеал добра и красоты,

И носит песнь, слагаемая мною,

Живой любви глубокие черты -

О мать моя, подвигнут я тобою!

Во мне спасла живую душу ты!

И счастлив я! уж ты ушла из мира,

Но будешь жить ты в памяти людской,

Пока в ней жить моя способна лира.

Пройдут года – поклонник верный мой

Ей посвятит досуг уединенный,

Прочтет рассказ и о твоей судьбе;

И, посетив поэта прах забвенный,

Вздохнув о нем, вздохнет и о тебе.

(Начало 1850-х годов- 9 февраля 1877)

Они горят!.. Их не напишешь вновь,

Хоть написать, смеясь, ты обещала…

Уж не горит ли с ними и любовь,

Которая их сердцу диктовала?

Их ложью жизнь еще не назвала,

Ни правды их еще не доказала…

Но та рука со злобой их сожгла,

Которая с любовью их писала!

Свободно ты решала выбор свой,

И не как раб упал я на колени;

Но ты идешь по лестнице крутой

И дерзко жжешь пройденные ступени!..

Безумный шаг!.. быть может, роковой…

…………………………..

(1855 или 1856,9 февраля 1877)

Пододвинь перо, бумагу, книги!

Милый друг! Легенду я слыхал:

Пали с плеч подвижника вериги,

И подвижник мертвый пал!

Помогай же мне трудиться, Зина!

Труд всегда меня животворил.

Вот еще красивая картина -

Запиши, пока я не забыл!

Да не плачь украдкой! Верь надежде,

Смейся, пой, как пела ты весной,

Повторяй друзьям моим, как прежде,

Каждый стих, записанный тобой.

Говори, что ты довольна другом:

В торжестве одержанных побед

Над своим мучителем недугом

Позабыл о смерти твой поэт!

(13 февраля 1877)

Любовь и труд – под грудами развалин!

Куда ни глянь – предательство, вражда,

А ты стоишь – бездействен и печален

И медленно сгораешь от стыда.

И небу шлешь укор за дар счастливый:

Зачем тебя венчало им оно,

Когда душе мечтательно-пугливой

Решимости бороться не дано ?..

(Февраль. 1877 )

Непобедимое страданье,

Неумолимая тоска…

Влечет, как жертву на закланье,

Недуга черная рука.

Где ты, о муза! Пой, как прежде!

"Нет больше песен, мрак в очах;

Сказать: умрем! конец надежде!

Я прибрела на костылях!"

Костыль ли, заступ ли могильный

Стучит… смолкает… и затих…

И нет ее, моей всесильной,

И изменил поэту стих.

Но перед ночью непробудной