Александр Твардовский - Страна Муравия (поэма и стихотворения)

У той, у какой-то далекой версты,
Далеко от этого дома,
Наверно, другие цветут и цветы,
И птицы поют по-иному.

Снял шапку старик, обернулся, взглянул
На дом, на колодец, на крышу с трубою.
Что ж, трогай! — И молодо, гордо тряхнул
Курчавой седой головою.

И жизнь как бы снова начнется вдали.
Но, дедовский край покидая,
Не брал он на память щепотку земли:
Своя она вся и родная.

Прибежал пастух с докладом
К Поле Козаковой:
Не пришла домой со стадом
Бурая корова.

Протрубил до полдня в рог
И нигде найти не мог.

Надо ж этому случиться
Горю и тревоге
В самый раз, как ей телиться
На последнем сроке.

Забредет, куда не след,
Пропадет — коровы нет.

Да еще совпало это,
Ради злой напасти,
Что самой хозяйки нету,
Скотницы Настасьи.

А характер у самой
Не сказать, чтоб золотой.

Никому не будет мало,
Как сама вернется,
Вот и знала, скажет, знала
Что-нибудь стрясется...

И пойдет, пойдет по всей
Улице хвалиться,
Что и не на кого ей
Даже положиться.

Что беды не видели,
Спали все подряд,
Что в хлеву вредители
У нее сидят.

Им с коровами не любо,
Подыхай коровы.
А с шофером скалить зубы
День и ночь готовы.

Что теперь сказать в ответ?
Правда все. Коровы нет.

Не пришла корова с поля,
Пропадет корова.
Что ж ты будешь делать, Поля,
Поля Козакова?..

Вышла за околицу,
В лес пошла одна.
Ходит Поля по лесу.
Полдень. Тишина.

Ходит Поля ельником,
Топчет мох сухой.
Пахнет муравейником,
Хвойною трухой.

В глушь непроходимую,
Жмурясь, пробралась,
Липкой паутиною
Вся обволоклась...

Лес и вдоль и поперек
Поля исходила.
Как девчонка, сбилась с ног,
Села, приуныла.

С чем прийти на скотный двор,
Что сказать Настасье?
Да и тут еще шофер
Виноват отчасти.

Что недаром ходит он
Это всем известно.
Ну и пусть себе влюблен,
Ей неинтересно.

Хоть сто лет не будь его,
И на то согласна.
Но попреки каково
Слушать занапрасно .

Спотыкаясь, бродит снова
Девушка усталая.
Ах ты, бурая корова,
Ах ты, дура старая...

Ходит девушка — и вдруг
Где-то за кустами
Будто хрустнул тонкий сук,
Звук тревожный замер...

Притаилась в тишине,
Приподнявши брови.
Слышит: близко, в стороне
Грустный вздох коровий...

Вздох — и снова тишина,
Сонная, лесная...
Покачнулся куст — она!
Бурая, родная.

Повернула чуть рога,
Тихо промычала.
На опавшие бока
Будто показала.

Отступила, и у ног,
На траве зеленой,
Мажет слюнями листок
Рыженький теленок.

Длинноногий добрый бык,
И назвать его — Лесник!
Подхватила, как ребенка,
Понесла — и следом мать;

Слышит — выпала гребенка.
Ладно, некогда искать.
Дотащилась до дороги
Лесом, лядом напрямик.

Ох, тяжел ты, длинноногий,
Теплый, потный, рыжий бык.

Потемнели в поле тени,
Солнце спряталось в лесу.
Млеют девичьи колени,
Мочи нет: — Не донесу...

И, шатаясь, через силу,
Сзади бурая идет.
Мол, и я его носила,
А теперь уж твой черед.

Тихо Поля Козакова
С ношей движется домой.
Жалко рыжего, коровы,
Жалко ей себя самой...

Будто нет ни ног, ни рук
Повалиться впору.
Только видит Поля вдруг
Своего шофера.

Он идет с горы к реке
С полотенцем на руке.

Он идет, ее не видя,
У него свои дела.
Закричала: — Виктор, Витя!
Села, дальше не могла.

Подбегает он в испуге,
Плачет девушка навзрыд:
— Ты гуляешь, руки в брюки,
Я страдаю, — говорит.

Опечален и растерян,
Он бормочет: — Виноват...
Но ему теперь не верят,
Даже слушать не хотят.

— Ты прощенья не проси.
Вот теленок. Сам неси.

Не сказал шофер ни слова,
Взял теленка и понес.
Следом — Поля Козакова,
Покрасневшая от слез.

С ношей бережно шагая,
На нее глядит шофер.
— Что ж ты нервная такая?
Затевает разговор.

Голос ласков и участлив,
Но еще молчит она.
И своей довольна властью,
Точно строгая жена.

Пусть молчит, а все же видит
Славный парень, верный друг.
Не оставит, не обидит
И не выпустит из рук.

Молчаливое согласье.
Что минуло — то не в счет.
И навстречу им Настасья
Выбегает из ворот.

Завела свое сначала:
— Так и знала, так и знала...

Присмотрелась и — молчок.
Дело к свадьбе — угадала,
Улыбнулась и сказала:
— Так и знала, что бычок...

За тысячу верст
От родимого дома
Вдруг ветер повеет
Знакомо-знакомо...

За тысячу верст
От родного порога
Проселочной, белой
Запахнет дорогой;

Ольховой, лозовой
Листвой запыленной,
Запаханным паром,
Отавой зеленой;

Картофельным цветом,
Желтеющим льном
И теплым зерном
На току земляном;

И сеном и старою
Крышей сарая...
За тысячу верст
От отцовского края...

За тысячу верст
В стороне приднепровской
Нежаркое солнце
Поры августовской.

Плывут паутины
Над сонным жнивьем,
Краснеют рябины
Под каждым окном.

Хрипят по утрам
Петушки молодые.
Дожди налегке
Выпадают грибные.

Поют трактористы,
На зябь выезжая,
Готовятся свадьбы
Ко Дню урожая.

Страда отошла,
И земля поостыла.
И веники вяжет
Мой старый Данила.

Он прутик до прутика
Ровно кладет:
Полдня провозиться,
А париться — год!

Привет мой сыновний
Далекому краю.
Поклон мой, Данила,
Тебе посылаю.

И всем старикам
Богатырской породы
Поклон-пожеланье
На долгие годы.

Живите, красуйтесь
И будьте здоровы
От веников новых
До веников новых.

Поклон чудакам,
Балагурам непраздным,
Любителям песен
Старинных и разных.

Любителям выпить
С охоты — не с горя,
Рассказчикам всяческих
Славных историй...

Поклон землякам
Мастерам, мастерицам,
Чья слава большая
Дошла до столицы.