Квинт Гораций - Послания

Но между деньгами он и бобами различие знает.

Верь, докажу, что достоин столь славного я добродея.

Если ж ты мне не велишь никуда отлучаться, то должен

Крепкое тело вернуть мне, и черные кудри над узким

Лбом, и приятную речь, и пленительный смех, и способность

Плакать за чашей вина, что капризница [Динара скрылась.

Как-то чрез узкую щель пробралася тощая мышка

30 В закром с зерном, но затем, когда досыта там уж наелась,

С полным брюхом назад пыталась выйти бесплодно.

Издали ласка сказала ей: "Вылезть отсюда коль хочешь,

Тощей должна выходить ты из щелки, как тощей входила".

Если меня эта басня заденет, - я все возвращаю:

Жирною птицею сыт, я сна бедняков не прославлю,

Но и свободный досуг не сменю на богатства арабов.

Скромность мою ты хвалил не раз: и царем, и отцом ведь

Звал я тебя как в глаза, так нисколько не ниже заочно.

Вникни, могу ль я вернуть тебе с радостным сердцем подарки?

40 Право, не худо сказать Телемах, сын страдальца Улисса:

"Местность Итаки совсем для коней неудобна, на ней ведь

Нет ни обширных равнин ни лугов, что обильны травою;

Дар твой оставлю тебе я, Атрид, - он тебе и пригодней".

Малое малым к лицу: не царственный Рим ведь, а Тибур

Манит спокойный меня или город Тарент безмятежный.

Дельный, ретивый Филипп, ведением тяжб знаменитый

В третьем часу пополудни, окончив дела, направлялся

К дому, - в преклонных летах уже был он, - ропща, что Карины

Слишком далеки от форума. Вдруг, говорят, он приметил

50 Кто-то, подстрижен, сидит в пустой от народа цирюльне,

Ножичком ногти себе в тени, не спеша, вычищая.

"Дмитрий, - сказал он слуге (господина веленья не вяло

Тот принимал), - пойди, расспроси, доложи: из какого

Дома он, кто, как богат, как отца его звать иль патрона?"

Вот он идет и назад: "Волтеем зовут его, Меной;

Служит глашатаем, ценз невелик, безупречен; известен

Тем, что умеет спешить иль помедлить в свой час, заработать,

Также прожить; рад друзьям небогатым и скудному дому,

Зрелищам рад, а дела все прикончив - и Марсову полю".

60 - "Хочется мне самого расспросить обо всем, что доносишь;

Пусть он к обеду придет"... Не верит ушам своим Мена,

Диву дается, молчит... Что долго тут думать? - "Куда мне!"

Он отвечает. - "Чтоб мне отказал он!" - "Негодник не хочет:

Знать, презирает тебя иль боится"... Филипп спозаранку

Ловит Волтея, когда продает он людишкам, одетым

В туники, ветошь. Филипп сам приветствует первый. Приносит

Тот извиненья: дела, мол, занятья по службе сковали,

Не дали утром придти с приветом; его, наконец, он

Издали здесь не узнал. - "Так простил тебя, знай, под условьем,

70 Если сегодня со мной пообедаешь". - "Как ты прикажешь".

- "Значит, придешь после трех, а теперь умножай достоянье"...

Все за столом: наболтал он, что надо, и то, что не надо;

Шлют его спать наконец. И стал этот Мена частенько

Бегать, как рыба на скрытый крючок: сперва он клиентом

Утром пораньше, потом сотрапезником верным; велят уж

За город спутником быть ему в праздник Латинский, на дачу.

Вот он на кляче сидит, сабинские пашни и воздух

Хвалит без устали он. То видя, Филипп уж ликует:

Ищет себе он везде, чем развлечься, над чем посмеяться;

80 Давши сестерций ему семь тысяч и семь без процентов

В долг обещая, его он земельку купить убеждает.

Вот уж купил, - но зачем вниманье твое утомлять мне

Повестью длинной? Так вот: прежде чистенький, стал мужиком он.

Все он о лозах трещит, бороздах и готовит уж вязы;

Чуть не умрет от работы, от алчности старясь до срока.

Все ж, как украли овец, от болезни попадали козы,

Сбор все мечты обманул, и за пахотой вол уморился,

В горе от всех неудач, хватает он в полночь кобылу,

Держит, разгневавшись, путь он прямо к хоромам Филиппа.

90 Только увидел Филипп его грязным, нечесанным, - молвил:

"Вижу, Волтей мой, жесток ты к себе и не в меру усерден".

- "Нет, ты несчастным, клянусь, назвал бы меня, - возразил он,

Если б хотел приложить ты ко мне подходящее имя.

Гением, правой рукой заклиная, Пенатами всеми,

Я умоляю тебя: верни меня к жизни ты прежней!"

Кто только раз хоть заметил, сколь то, что покинул он, лучше

Нового, что он и скал, - пусть скорее вернется к былому.

Меркой своею себя измеряй и своими шагами.

Пер. Н. С. Гинцбурга

8

Цельзу ты Альбиновану, писцу в провожатых Нерона,

Муза, прошу, мой привет передай с пожеланьем успеха.

Спросит он, как я живу, - ты скажи, что хорошего много

Я обещал, но живу кое-как и не сладко. Не в том, что

Градом побита лоза, иль оливы съел зной, тут причина,

Иль что болеет мой скот на лугах от меня отдаленных.

Вот в чем беда: хоть слабее, чем тело, мой ум - не хочу я

Внять иль учиться тому, что могло облегчить бы больного,

С верными ссорюсь врачами, всегда на друзей раздражаюсь,

10 Если стремятся меня излечить от губительной спячки.

Вредного все я ищу; избегаю того, что полезно.

В Риме я Тибура жажду, а в Тибуре - ветреник - Рима.

Как поживает, его расспроси, как справляется с делом,

Как и с собою; и как он с Тиберием ладит, с когортой?

Скажет коль он: "хорошо", то сейчас же ты вырази радость,

На ухо, кроме того не забудь ты шепнуть ему вот что:

Как ты со счастьем поладишь, и мы так с тобой будем ладить.

Пер. Н. С. Гинцбурга

9

Клавдий, Септимий один, без сомнения, понял, насколько

Ты меня ценишь: ведь если он просит меня неотступно

Именно, чтобы тебе указать на него с похвалою,

Как на достойного быть в числе приближенных Нерона;

Если он верит, что я облечен правом близкого друга,

Значит он лучше меня, что могу я, и видит и знает.

Многое я говорил, чтоб его не обидеть отказом,

Но убоялся, не счел бы, что я притворяюсь слабейшим,

Силу тая от него, о своей только думая пользе.

10 И потому, чтобы мне не раскаяться в худшей ошибке,

В ход я решился пустить горожанина дерзость... Так если

Ты одобряешь, что я ради друга отбросил стыдливость,

В круг свой его ты введи и признай его храбрость и честность.

Пер. Н. С. Гинцбурга

10

Фуску, любителю Рима, привет с пожеланьем здоровья

Шлю я - любитель села; лишь в этом одном ведь с тобою

Сильно расходимся мы, в остальном же почти близнецы мы,

Братья душой; как один, так другой отвергаем и хвалим

Оба одно мы, кивая друг другу, как голуби сжившись.

Ты гнездо сторожишь, восхваляю я прелесть деревни

Скалы, обросшие мохом вокруг, и ручьи, и дубравы.

Что же еще? Я царем себя чувствую, только покину

То, что возносите вы до небес при сочувствии общем.

10 Точно бежав от жреца, отвергаю я сдобные хлебцы,

Хлеб простой для меня ведь лучше медовых лепешек.

Если нам следует жить, согласуя желанья с природой,