Алексей Романов - Поэты русского рока

Наша Вера, Надежда, Любовь.

Мы живем в ожидании чуда,

И беда, как меж пальцев вода,

Наш девиз — мы пришли ниоткуда,

Наш удел — исчезать без следа.

И бежим мы, не трогаясь с места,

И спешим мы, стараясь отстать,

И любые надежды умрут с нами вместе,

Умрут и родятся опять.

И, тревоги встречая с улыбкой,

Провожаем удачу без слез,

Мы готовы признать все ошибки

И ответить на каждый вопрос.

Мы устали, мы загнаны в угол,

Наши горести всем напоказ,

И, не веря судьбе, мы чужие друг другу, —

Мы чем-то похожи на вас.

Вы, быть может, сильней и моложе,

Ну а мы — это то, что вас ждет.

Пустота, одиночество тоже

На пути вас однажды найдет.

И померкнут манящие дали,

И остынет кипящая кровь,

Но пока мы еще никому не продали

Нашу Веру, Надежду, Любовь.

Не торопясь упасть

Кружится пестрый лист

Бегают стрелки глаз

По циферблатам лиц

И, отмеряя путь

и назначая срок,

Будто бы невзначай

Новый начни виток

Снова натянут лук,

снова взведен курок

Новая нежность рук,

прежняя твердость строк

Солнечных счет часов

снова считать начни

Явью счастливых снов

Светлые станут дни

Я наберу росы,

Капли святой воды

Это твои часы —

Время моей беды,

Это твои глаза

из-за угла в висок

Переведи назад

стрелки своих часов.

Ветер, сорвав листок,

Бросит земле на грудь

Верю, назначен срок,

Верю, окончен путь

Выпусти все из рук,

Падай, лети, кружась,

Но, завершая круг,

не торопись упасть

С новой строки не жаль

Новой начать строкой.

Круче сверни спираль,

Маятник тронь рукой.

Он шел наугад,

Он шел, спотыкаясь в бреду,

По тонкому льду.

И был снегопад

И след потерялся в снегу

На том берегу.

Слезой по щеке

Сползают остатки снегов

С крутых берегов.

И лед на реке

Растает своей чередой

И станет рекой.

Он шел в темноту,

И бездна казалась видна,

До самого дна.

А я на свету

Никак не могу рассмотреть

Хотя бы на треть,

Хотя бы понять:

Удачлив он был или смел.

И как он посмел

Беспечно ронять,

Как в воду бросают гроши,

Осколки души?

Но кажется мне,

Стоит он и машет рукой

За синей рекой.

И, словно во сне,

Бегу, задыхаясь к нему,

В кромешную тьму.

Но только шагну,

Уходит земля из-под ног

И в горле комок.

Лишь только взгляну,

Как след потерялся в снегу

На том берегу.

Первый шаг в ускользающий мир,

Так выходят под дождь.

Сделай вид, притворись, что привык,

Будет первая ложь.

Ты приходишь в слезах,

И плачешь опять, уходя.

Все второпях, все невпопад,

словно с дождя…

Днем ты прячешься в тень,

По ночам ты сидишь у огня,

Подбираешь ключи сновидений

К сомнениям дня.

И опять, в ожидании весны,

Ты с зимой не в ладу.

Изо дня в ночь, из ночи в день,

Словно по льду…

И каждый твой взгляд — сквозь лед,

Но каждый твой вздох — твой взлет.

Взмахом крыла, всплеском весла,

Первого слова первый слог.

Нашей истории не перевернут последний лист.

Вьется строкой прихотливой за жестом жест.

Смысл минувшего века толкует грядущий век.

И неуловимо прекрасен струящийся в вечность миг.

Каждый шаг в ускользающий мир —

Путешествие в явь.

По траве, по камням, на коленях,

На крыльях и вплавь.

И опять ты выходишь под дождь,

А мгновение спустя

Делаешь вид, будто бы в дом

Входишь с дождя…

Один, другой, один другого дразнит:

Который день? — Такой же, как вчера…

Который год — один и тот же праздник,

Вчера был бал, сегодня — маскарад…

Костюмы, маски, женщины, мужчины,

Глупцы — печальны, клоуны — смешны,

Быть может, тот, кому ты смотришь в спину, —

Не знает сам, каков он со спины?

Играя роли, гримируясь, прячась,

Забыв себя — в восторге от себя,

А твой наряд — «надежда-на-удачу»,

Сам по себе — удачливей тебя…

Года летят, как галки с колокольни,

И не в тебя, быть может, влюблены —

Глаза глядят и кажется невольно,

Каков ты есть, — в том нет твоей вины…

Который век — война, кресты косые,

Казенный дом, матрешки, петушки,

Вчерашний день в истории России,

Последний том, — … одни черновики…

Пройти в толпе и никого не встретить,

Страницы улиц, лица — близнецы…

У девочки в малиновом берете

Гремят в железной банке леденцы.

Один… Другой…

Москва, крыша латаная,

Братва, бельмы налитые,

Где ты днем отлеживалась,

С кем ты ночью баловала…

Пошли люди порченые,

Дурным делом занятые,

Кресты нательные пропили,

А прочее все по-фигу…

Леса-то повырубили,

Болота повысушили,

Пойти в реку броситься,

Да в ней вода отравлена…

Вот горе, будто дареное,

Вот небо, словно стираное,

Вот — что за деньги куплено,

Что на помойке найдено…

Есть законы писаные, —

Их холопы выдумали,

А Господни заповеди —

Кровью намалеваны.

Ближние стали крайние,

Пришлые стали лишние,

Вот мы — буйнопомешанные,

Вот мы — вялотекущеушлые…

А мое дело маленькое,

А мое тело — голенькое,

А мне плевать на прожитое,

Вот — я дожил до будущего…

А я спляшу на площади,

Дай Бог и вам утешиться,

Больше не надо вешаться,

Скоро само все кончится…

Москва — крыша съехала,

Молва, сплетни, кляузы,

Где ты днем отлеживалась,

С кем ты ночью баловала…

Расскажи это всем,

Кто останется ждать

Начала лучших времен, —

Тьма спускается в мир,

В лабиринты привычек и правил;

И так, до самого дна,

Чтоб, сведя напоследок с ума,

Загорелось внутри

То, что прежде грозило вдали.

Расскажи это всем,

Кто приносит свой хворост

На общий костер, —

Вот блаженный удел, —

Место в круге и номер в расчете;

Страх во тьме за спиной,

Но лица к свету и руки к теплу, —

Это не мир, это не война,

На этом месте раньше была другая страна.

А ты попробуй, ты попробуй,

Расскажи это здесь,

Что там, куда мы идем, не кончается день;

Вечность смотрит с небес

На гримасы и ломки былого,

А там — свободное зло

Не завязано в узел с добром,

Между гулом глубин

И парящим над миром орлом.

Расскажи это тем,

Кто поет под ярмом.

Кто уснет под кнутом, —

Нищета и корысть

Не единой ли волей ведомы

В череде пепелищ

Застывает и наш силуэт

Исполняется срок,

Торопись, расскажи это всем.

Мне тебя утешить нечем

В день победы в новой битве

Между правым и неправым