Вера Камша - Герои на все времена

— В медпункт ее!

— Может, хоть там в себя придет… — Кирка никак не угомонится.

А затем темнота.

Она проспала двое суток. Открыв глаза, попыталась сложить невнятные обрывки событий в единую картину. Вот отец растерянно озирается в школьном медпункте. Вот несет ее в машину. Вот она уже дома, не раздеваясь, рухнула на кровать. А вот мама стаскивает с нее одежду. Звонит по телефону. Говорит, что в ближайшие дни в офисе не появится.

И снова отец — берет ее за руку, что-то говорит, но не разобрать слов, хочется только спать, спать, спать…

Она проснулась. Вышла на кухню, заварила себе чаю.

— Даря… — Мама неуверенно присела рядом. — Я тут с психологом говорила… Знаешь, мы с отцом, наверное, слишком на тебя давили. Неудивительно, что ты… В общем, не хочешь поступать на юридический, не поступай. И в школу эту ты больше не вернешься. Отец договорился об индивидуальных занятиях на дому. Хотели вообще документы забрать, но выпускной класс все-таки…

— Что со Степаном? — Девушка внимательно изучала чаинки в чашке.

Мать пожала плечами.

— В СИЗО он. Арестовали сегодня. Соседи видели его в то утро, когда Ваня… Юрка, твой дядя, дело ведет. Говорит, повезло тебе… Вовремя спохватились. У него ведь в квартире нашли открытку… Твою… Для меня. А еще нашли другие вещи, других… пропавших людей. Господи, Дарька! Открытка у Ваньки была, да? А если б ты вышла к нему на улицу в то утро…

— Я хочу поговорить с ним.

— С кем?

— С дядей Юрой. Пожалуйста! Мне это очень нужно!

Ласун не отходил от здания СИЗО. Лежал, свернувшись клубочком, напротив тюремного окна. Верный пес. Сколько раз выручал, становился между радугой и упрямым прохожим. Между манящей паутиной и летящей на зов жертвой. Что с ним будет? Этот вопрос волновал Степана больше всего. Дарька-то теперь в безопасности.

Дарька.

Забудет она меня скоро. И слава богу! Я б и сам себя забыл, если б смог…

Что за… Камера пошатнулась. Поплыла, переливаясь семицветным калейдоскопом. Лес Всечистейший! Неужто Управление вызывает? Впрочем, глупый вопрос — кто ж еще может вызывать его? Ладно, побеседуем. Камера еще раз качнулась. И замерла как ни в чем не бывало. Степан озадаченно покосился на расшалившиеся стены. Снова толчок, калейдоскоп… Ткнулся робко, затих. Пьяные они там, что ли? И наконец взбрыкнул пол, выскользнул из-под ног, вышвырнул дворника… нет, не в Лес родимый, как ожидалось. А в квартиру какую-то незнакомую. Искаженную, будто отразившуюся в сотне кривых зеркал. Впрочем, квартира-то незнакомая, а вот хозяйка…

— Дарька! — Степан подпрыгнул на месте. — Что за фигню ты творишь?!

— Я просила дядю. Он твоим делом занимается… — Девушка казалась не менее растерянной, чем Степан. — Просила о свидании с тобой. А он уперся. О правах каких-то твердил. Вот я и решила…

— Поиграться с метлой! Глупенькая, я тебе ее для чего дал? Чтобы не затерялась, а ты… — Он подошел, взял ее за руки. — Ну зачем ты это сделала? Сейчас я в камере валяюсь без сознания, там уже, наверное, переполох начался…

— Вот именно! Степочка, почему ты здесь? То есть — там? В СИЗО! Ты ведь можешь освободиться! Ты мог бы вообще им не даться! И не говори, что я не права! Ты мог!

— Может, и мог… Только, знаешь, устал я жить на грани. Наше Управление… Да, оно предусмотрело такие случаи. И, конечно, они смогут меня освободить. При желании. Но будет ли желание? — Он усмехнулся. — В последнее время я изрядно надоел Управлению, а Управление надоело мне. Думаю, нам лучше разойтись…

— Но… А на свободе разойтись никак нельзя?!

— Это будет гораздо сложнее. Да и потом, в тюрьме ведь тоже дворники нужны. Метелку свою заберу, авось в последнем желании не откажут. А если какой-нибудь насильник вдруг в радугу провалится… Ну ты ж понимаешь, это в любом случае лучше, чем пятнадцатилетний ребенок.

— Чушь собачья! Где? Где это твое Управление?! Я пойду туда и заставлю их тебя вытащить!

— Оно в Лесу, Даря. Но не-дворнику попасть туда еще сложнее, чем в СИЗО на свидание!

— В каком лесу? Лесов много!

— Нет. — Ласковая улыбка, мечтательный взгляд. — Лес — он один.

— Ладно. — Даря глубоко вздохнула. — Не хочешь говорить, не говори. Я найду другого дворника. И стану его ученицей! И попаду в Управление! Я теперь умею метлой пользоваться! Слышишь?!

Степан рассмеялся, внезапно на душе стало очень легко и беззаботно. Нет, не зря он приехал, не зря! По крайней мере одно доброе дело успел сделать. Уберечь ЕЕ.

— Метлой ты воспользовалась только потому, что она пока еще тебя помнит. После вашего с ней контакта не так много времени прошло. Но скоро забудет, поверь. Иначе я бы тебе ее не дал никогда. А в том, что дворника ты найдешь, я не сомневаюсь. Ты нас теперь легко из толпы вычислишь. Видеть больше — это еще и видеть друг друга. Но вот неувязочка — по Закону в ученики тебя может взять лишь твой информатор. А это — я! А я — сама знаешь где! — Взмах руками, радостная улыбка. — И, судя по всему, надолго!

Какое-то время Дарина молча смотрела на него. Затем заговорила медленно, глядя прямо в глаза:

— Знаешь что, Степан! Ты — трус! И сам прячешься, и меня не пускаешь! Тоже мне! Спаситель человечества!

— Пусть будет трус. — Он опустил голову. — Только от своей работы я все равно не спрячусь. А ты, столкнувшись в очередной раз взглядом с дворником — с человеком, пропитанным насквозь чужой болью, еще спасибо за мою трусость скажешь!

— Ты говорил, что я вижу больше… Что нужны дворники…

Он рывком обнял ее за плечи.

— Даря, ты удивительный человек. Ты действительно видишь больше, чем многие другие. И, возможно, однажды ты сделаешь для этого мира больше, чем я и все мое Управление. Но сейчас — уходи! То есть, тьфу, это я ухожу! И не балуйся с метлой больше.

Дворник развернулся, нащупывая тюремные стены.

— СТЕПАН! — От ее крика зазвенело стекло в комнате. Или в камере? — Это еще не конец! Я тебя вытащу, хочешь ты того или нет, понял?!

Степан, не оборачиваясь, шагнул за грань.

Даря металась по искаженной невидимыми зеркалами квартире. Настроиться на Степана она сумела. Методом интуитивного тыка и с пятой попытки. Ладно, с шестой. А что сделать, чтобы комната снова стала нормальной? И этот тоже хорош — ушел, даже не объяснил, что к чему.

— Метла тебя помнит, но скоро забудет! — кривляясь, пробурчала девушка. — Надеюсь, назад успею вернуться, пока у нее память не отшибло? Ну же, метелочка, что мне сделать? Чертов дядя! Если б не его упертость, в жизни б с метлой не связалась!

Метла взбрыкнула степным конем, заметалась из стороны в сторону.

— Подожди! Прости, я не хотела тебя обид… Да стой ты! Ай!

Взорвались зеркала, осыпаясь разноцветным стеклом, обнажая скрытую за ними черноту. Зазвенели, заглушая Дарькин крик. Да и вообще все на свете заглушая. А потом все исчезло: и комната, и зеркала кривые, и шум за окном. Даре показалось, что даже она сама куда-то исчезла. Осталась только тишина и темень — две подружки неприступные, вязкие, непроницаемые. Хотя нет, был еще Голос. Такой знакомый. То нарастающий, то практически тонущий в липкой тишине.