Лидия Чарская - Стихи

И люблю возвращаться я под вечер с нивы
Мне знакомой садовой тропой,
Когда липы, березы стоят, молчаливы,
Когда сумрак царит голубой.

И мне чудится, как из живого потока,
Извиваясь в студеных струях,
Выплывает русалка в мгновение ока
И скрывается в темных ветвях.

И кивает и манит меня водяница
И лепечет: — «Со мною побудь,
Ты работала много. Погасла денница
И ты можешь теперь отдохнуть.

Старый сад так хорош. Много песен я знаю —
Жизнь русалок весельем полпа,
Целый день я резвлюсь и пою и играю,
Ты ж, бедняжка, работать должна!»

Но минута… другая… и кончена греза.
Нет русалки. Лишь старой соседке своей
Шепчет что-то, красиво белеясь, береза
Тихим шепотом пышных ветвей…

С алой утренней зарею,
Лишь забрезжит над горою
Розовый восток,

Я гоню гусей на волю
По увлажненному полю
В леса уголок.

Там я песни напеваю,
Ароматный завиваю
Из цветов венок.

Солнце сядет за горами
И ночными ветерками
Дрогнет вечерок —

Гуси к дому вереницей
Поплетутся. Я за птицей…
Кончился денек!

Над сонным городом две женщины стояли…
Была одна из них, как солнце, хороша,
Огнем надменности глаза её сияли,
Из них смотрела гордая душа.
И пышное до пят струилось покрывало,
Фатой жемчужною был обвит стройный стан.
Все в ней не смертную простую обличало,
Все говорило за высокий сан.
Другая женщина беднягою казалась —
В лохмотьях вся, печальна и грустна,
Так резко с головы до пяток отличалась
От спутницы-красавицы она.
Ho взор её сверкал огнем живым и ясным,
И в нем сияли ум и мыслей чистота,
И светом неземным, суровым, но прекрасным
Сияла каждая спокойная черта.
И первая из них, поднявшись на пригорок,
Взглянула вниз, где город мирно спал,
И взор её живой, внимателен и зорок,
В одно мгновенье ярче заблистал.
— «Я властвую над ним! — надменно прошептала
Красавица. — Нет дома, там внизу,
Где б щедро я свои дары не рассыпала,
И где б не уняла я тяжкую слезу.
Я Счастием зовусь. Дары мои могучи.
Желанна людям я. Они меня зовут.
A ты? Что дашь ты им? С собой несешь ты тучи,
Ненастье и грозу… Скажи, зачем ты тут?»
«Зовусь я Истиной, — промолвила другая, —
Пускай волшебницей ты доброю слывешь
И людям всем, как фея молодая,
Дары роскошные так щедро раздаешь.
Я буду близ тебя и я тебе открою
В минуту радостей, довольства и пиров,
Что там еще, за той высокою стеною
Подачек ждет голодных много ртов.
И, ослепленной щедростью своею,
Тебе открою я все нужды мира их…
Из нас полезней кто? Ты ль добротой твоею
С раздачею даров прекрасных и благих —
Иль я, убогая, в лохмотиях смиренных,
Но зоркая, как день, как сокол с высоты…
Без помощи моей всех нужд их сокровенных,
Прекрасное дитя, ведь не узнала б ты!»

Там, где носятся стрекозы
С роем пестрых мотыльков,
Где пахуче дышат розы
Нежным вздохом лепестков,
Где, свой тонкий стан сгибая,
Поднимаясь к небесам,
Повилика молодая
Забелелась нежно, — там,
В блеске зорьки пламенея,
В блеске солнечных лучей,
Смугло-розовая фея
Вышла с дудочкой своей.
У неё наряд из грезы,
Белоснежный поясок…
Шумно носятся стрекозы
У её малюток-ног.
A свирель звучит и тает,
Песнь то тихнет, то растет.
— «Пусть танцует, пусть порхает
Мой крылатый хоровод
(В звуках слышится свирели).
Праздник шумен, весел мой…
Звуки тают, тают грели
Над воздушною волной.
Я свирелью голосистой
Вам веселый шлю привет;
О весне, весне лучистой
Будет мною гимн пропет.
Пусть шумит веселый праздник,
Блещет перлами роса,
Шелестит зефир-проказник,
Ропщет майская гроза.
Сини-сини незабудки,
Ал и радостен восток…
Вы, крылатые малютки,
Ты, кузнечик, мотылек,
Веселитесь и играйте
В пляске радостной стрекоз…
Жизнь мгновенна ваша, знайте,
Как мгновенна жизнь и роз.
Все пройдет: весна и счастье,
Воцарятся ночь и тьма…
Сыпля стужу и ненастье,
Снова явится зима.
И умрут цветы и грезы,
Под холодной пеленой,
Ало-пурпурные розы,
Бело-розовый левкой.
Блеск исчезнет изумрудный
В роще, в поле и в лесу…
Миг короткий жизни чудной
К вам я с песенкой несу.
Наслаждайтесь в праздник света,
В праздник солнца и весны,
В праздник розового лета,
Счастья детского полны!»

Вьется по небу дороженька,
Вьется из звездочек-слез…
Боженька! Добрый наш Боженька!
Благостный, Кроткий Христос!

Вьется по полю дороженька
Между окопов, траншей…
Боженька! Дивный наш Боженька,
Выслушай просьбы детей!

Звездные те же дороженьки
Светят в чужой стороне…
Просим у доброго Боженьки
Всех сохранить на войне…

Наших отцов, наших братиков…
Дядей, знакомых, чужих…
Доблестных наших солдатиков —
Наших героев лихих!

В ту ночь далекую, когда в степи безбрежной
В душистой южной мгле, в тиши паслись стада, —
Раздался в небесах звук гимна, тихий, нежный,
И в облаках зажглась лучистая звезда.

Хор светлых ангелов, спускаясь по эфиру,
Тем гимном возвестил, что родился Христос,
Что Он всему, всему страдающему миру
С собой великое прощение принес…

Звезда плыла в ту полночь роковую,
И пастухи за ней в смятенье духа шли;
И привела она к пещере, в глушь лесную,
Где люди Господа рожденного нашли.

С той ночи в небесах горючая, златая,
Звезда является на небе каждый год
И, сердце трепетом священным зажигая,
К Христу-Спасителю рожденному зовет.

В углу пруда кувшинки расцвели,
Зелено-белые над речкою хрустальной…
О дети вод, далекие земли,
Мне мил ваш вид холодный и печальный!..

Нет аромата в вас, нет прелести живой,
И красотой вы взора не пленили,
Но тайной странною, красивой и немой,
Меня безмолвно вы, невольно умилили…