Константин Арбенин - Зимовье зверей

Не сосчитать всех мест и лет,
Где были мы и где нас нет.
А значит, будем, как всегда,
Тушить окурки и сжигать города.

Ухожу, мне пора —
Через час уже рассвет.
От добра до добра
Перерывы в десять лет.
А пока взаперти
Перспективы неясны, —
Приюти.
Хотя бы до весны…

А поутру, надев пальто,
Вернусь в пустой холодный дом,
Где нет ни музыки, ни снов,
Где только утренний весенний озноб.

И целый день стучит в окно
Мой рок-н-ролл, твоё кино.
Стучат дожди и поезда.
Стучат о том, что я опять опоздал.

Мне пора. Ухожу —
Обстоятельствам под стать.
А не то заблужусь,
Опоздаю опоздать.
И скажу: там, в пути,
Погорели города.
Приюти.
Хотя бы навсегда…

Не так уж много в мире волшебства,
И сказки забываются с годами.
Мы вырастаем и, столкнувшись лбами,
Осознаем, что жизнь не такова.

Что этот мир не так уж сказочно хорош,
Попы — глупы, цари — несправедливы…
И лишь былых сюжетов переливы
Опять, как в детстве, навевают дрожь.

И ты идешь по призрачным ступеням,
Ты снова там, ты маленького роста,
И снова все кругом легко и просто,
Ведь только этот миф тебе и верен.

За что мы в детстве сказки так любили?
За ложь или за правду? Или — или…

Отнюдь не в волшебстве вся прелесть их,
И мудрость их не в глубине теорий,
А в том, что узнаем себя самих
В героях этих стареньких историй.

А разве в жизни вы не так любили?
А, может, то не сказки все, а были?

Не сказки это, в сказках — все вранье,
И рубят там игрушечным мечом,
А здесь уже слетелось вороньё,
А вороньё-то знает, что почём.

И кто герои сказок тех — не вы ли?
Не помните? Забегались, забыли…

И так за круглым годом — круглый год
Стирает память сказки подчистую.
Попробуем хоть самую простую
Припомнить, ну а там уж — как пойдет.

За шагом шаг — от чистого листа,
От буковки до буковки, по слову,
Пусть мы не вспомним общие места,
Но, может быть, нащупаем основу.

Мы сдуем верхний слой дорожной пыли
И вспомним для начала: жили-были…

Просыпаясь ранним утром среди мягких перин,
Надеваю свежий нимб на монархический лоб,
Деловито обхожу свой сто шестнадцатый рим,
А в душе ищу покоя, как простой холоп.

Но всё кувырком,
Всё кувырком,
Всё кувырком в этом мире…

Просыпаясь ранним утром в нежилой конуре —
Не до нимбов, не даже до терновых венцов, —
Обхожу свои владения на скотном дворе,
Ох, как хочется увидеть хоть одно лицо!

Но свиньи кругом,
Свиньи кругом,
Свиньи кругом — всюду свиньи!

Просыпаться ранним утром — доли нет тяжелей;
Непонятно, как одеться и с какой ноги встать.
Нету горше наказания, чем придворный елей!
Так и хочется на волю, но кругом опять —

Всё кувырком,
Всё кувырком,
Всё кувырком в этом мире…

Кто в грязи, кто в бриллиантах — два двора, две судьбы;
Что одним пустая данность — для других лишь мечта.
Если делят не на равных эту небыль и быль,
Кто-то должен быть счастливей, но — и там, и там

Всё кувырком,
Всё кувырком,
Всё кувырком в этом мире…
Свиньи кругом,
Свиньи кругом,
Свиньи кругом — всюду свиньи!

Ох, не сглазить бы,
Ох, не спутать бы,
Что со мною — что не со мною!
Как бы фору взять
У слепой судьбы
И какой такою ценою?

Чтобы небо с овчинку стало бы,
Чтобы всем там хватило места,
Чтоб в стране все было по-старому
И Принцесса стала невестой!

Тот, кто слишком уж вознесется,
Обретает пути к падению…
Не нашедшим место под солнцем
Остается лишь слиться с тенью.

Ох, не спутать бы,
Ох, не сглазить бы,
Ох, не выпустить бы из виду, —
Как бы дочь
Пристроить-приладить бы
И не дать при этом в обиду!

В черном теле держать для пущего,
Чтоб — гляди еще! — не влюбилась!
Чтобы вышла за загребущего
И в мою не впала немилость!

Если зреть туда и обратно,
Обязательно сядешь мимо!..
Все вместимое необъятно,
Все объятное невместимо!

Ох, не сглазить бы,
Ох, не спутать бы,
Что важнее в работе нашей:
Государственным
Строгим мужем слыть
Иль заботливым быть папашей?

Видно, жертвовать чем-то надо бы —
То ли дочерью, то ль страною…
Убери, Господь, эти надолбы,
Пронеси меня стороною!

Аппетит приходит с востока,
Темнота исчезает в полночь…
Что сбывается раньше срока,
Нипочём уже не восполнишь!

Мы корону не с тем надели,
Чтоб ответственность снять с династии.
Верноподданность стоит денег,
Своевременность стоит власти.

Всё нормально, всё гладко, всё тихо —
Клавикорды, манеры, приборы…
Воспитанье примерного типа.
Охраняют пажи
Жизнь своей госпожи.
Типажи на прямые проборы…

А когда дунет март —
Время петь и погода летать,
И теплеют глаза,
И ломается голос, как лед,
Инфантильных инфант
Камердинеры прячут в кровать:
«Спите, спите, Принцесса,
К замужеству все заживет.»

Всё нормально, всё гладко, всё тихо —
Клавикорды, приборы, манеры…
И по шёлку чернильным пунктиром:
Пунктуальные дни
И портреты родни —
Муляжи как живые примеры…

А когда, сбросив вес
С совершенным количеством лет,
Рвется настежь душа —
Алым парусом на простыню,
Беспокойных принцесс
Гувернантки укутают в плед:
«Осторожней, Принцесса,
Не стойте так близко к огню!»

Не говори мне мудрых слов о том, что было,
Не обещай, не навещай во снах под утро.
Моё неведенье надежней, чем могила,
В нём все застыло — так легко и так уютно.

Не говори мне глупых слов о том, что будет,
Пусть то, что будет, как всегда, придет внезапно.
Мы поболтали, помечтали — и забудем.
Мы все забудем, только это будет завтра.

А пока, а пока —
Облака, облака,
Тишины два глотка
И холодные дни…
А пока, а пока —
Пусть ты так далека,
Мне в ответ хоть слегка
Кивни…

Не говори мне, сколько слов тебе пропето
И сколько глаз к тебе в альбомы залезали.
Мне наплевать на все четыре части света,
На все приметы под Луной и небесами.