Борис Вайханский - Сборник песен КСП г Минска

Мой голос слаб, мне не перекричать
Ревущего хвалу лукавой бездне.
Но стоит мне вполголоса начать,
И сотни голосов подхватят песню.

На гитаре моей не завязано розовых бантиков,
Не блестит перламутрово грешное тело ее.
Под гитару мою не звучат ни блатная романтика,
Ни дежурная ода, ни фальши гнилье!

На гитару мою не спешите коситься и пялиться,
Ей цена не означена в тесных пределах мирских,
Может, мне за нее на том свете пол рая отвалится,
Или ад на земле мановеньем господней руки.

За гитару мою я цеплялся ослабшими пальцами,
Я по ней поднимался, вминая ступени ладов.
Я Высоцкого бацал с такими же в жизни скитальцами
На случайных вокзалах неведомых мне городов.

По гитаре моей, как по жизни, расходятся трещины,
Тихий голос ее перекроет транзистор любой,
Но, когда она плакала, самая лучшая женщина
Мне смотрела в глаза, и нас нисходила любовь.

У гитары моей то тона клавесинные слышатся,
То звенящие трели сменяет зовущая медь.
О гитаре моей все равно до конца не допишется
Эта песня, и мне, потому, никода не допеть!

Я себе построю дом,
Чтоб в печи гудело пламя.
Чтоб жилось безбедно в нем,
Разделю его с друзьями.
Без любви, моя вина,
Слишком жизнь обыкновенна —
Значит, женщина нужна
В этом доме непременно.

И среди живых ветвей,
А не в проволочной клетке,
Часто пел бы соловей,
А печалился бы редко.
И, простуды не боясь,
У раскрытого окошка
Дети бегали б, смеясь,
И в лапту играли с кошкой.

Но настанут времена:
И, в смятенье и испуге,
Я увижу, что жена
О моем тоскует друге,
Что меня мои друзья
Оставляют понемножку,
Что не стало соловья,
А детей не любит кошка.

И тогда не затужу,
А прощаясь на рассвете,
«Будьте счастливы», — скажу,
Пусть никто мне не ответит.
Все же может быть потом,
Вновь, измученный делами,
Я себе построю дом,
Чтоб в печи горело пламя.

Открой своим ключом, помедли и входи,
Как дышит горячо уставший этот вечер.
Не поводи плечом, да, я живу один,
И время не течет с последней нашей встречи.

Не надо, посидим немного в темноте,
Пусть бесятся дожди и месит тучи ветер.
Что я нагородил? Ей богу не хотел.
Забудем и дадим хлестать небесной плети.

С последней той любви так много бед прошло,
Так весело спалось и пусто просыпалось.
С последней той любви, с прощальных тихих слез,
Когда ушло тепло, и только ложь осталась.

Давай заварим чай, поговорим за жизнь;
Пока она бежит, мы все еще поправим.
Всерьез иль невзначай твой путь ко мне лежит?
Нет, нет, не отвечай — я спрашивать не в праве.

С последней той любви так много бед прошло,
Так весело спалось и пусто просыпалось.
С последней той любви, с прощальных тихих слез,
Ушло твое тепло, а наша ложь осталась.

Мне за вами не угнаться, отошедшие друзья.
Нам когда-то было двадцать, это — молодость моя.
Помню только: сердце билось, помню ломкий голос свой,
Но не помню, что случилось с этой песней и судьбой.

Боря, Женя, Леня, Миша, вы остались, я — не смог,
И о вас сегодня слышу только в песнях между строк.
От любови нет прощенья не простившему, любя.
Нет от памяти спасенья позабывшему себя.

И, как-будто на поминках исстрадавшейся души,
Тихо кружится пластинка, днями прошлыми шуршит.
И дрожит в моей прихожей, и стучится мне в висок
Молодой и непохожий Вероники голосок.

И забытые аккорды снова пробует рука,
И к строке моей нетвердой трудно тянется строка,
Но всплывают ваши лица с фотографий давних лет,
И с портрета мне грозится божьей милостью поэт.

Фонари на проспектах и лестницах
Пусть горят, не жалейте огня.
Может лампочки, эти кудесницы,
Скрасят заревом пасмурность дня.
Сколько можно хандрить и сутулиться,
Слыша ветра осеннего свист.
Скрипачи, выходите на улицу,
Пусть под музыку кружится лист.
Выбегайте на площадь, влюбленные,
Расцелуйтесь у всех на виду,
Пусть трамваи летят, удивленные,
Рассыпая трезвон на ходу.
Взявшись за руки, шарики парами
Пусть плывут по воздушным волнам.
Эти праздники некалендарные
Что мешает устраивать нам?

Я Каменный гость ваш, я Камень-Валун!
Я видел восшествие тысячи лун.
Я Камень-Валун, мне волна нипочем —
Насупленный берег колеблю плечом.

Я Камень, дороже сапфира стократ.
Я кану, и воды отпрянут назад,
Вздыбятся каменья, устлавшие дно —
Одно мановенье, мгновенье одно.

Я Камень Расплаты, я Камень-Валун!
Я видел закаты бесчисленных лун.
Рыдал Прометей у меня на груди,
Жестоких детей он огнем наградил.

Я Камень! На мне многослойная кровь.
Век канет, и все повторяется вновь:
Все новые души корчует вражда.
Я тщетно от разума окрика ждал.

Будь проклята неба унылая синь!
Я камень могильный над племенем сим…

Ах, как пели встарь под стук копыт…
Гривами покачивали кони.
Ехали казаки по степи,
На поводья опустив ладони.

Пели немудреные слова,
Тяжело катая кадыками.
Подымала голову трава…
Небо, голоса, ковыль да камни.

Ехали с войны, к чему печаль?
Близок дом — скакали бы, ликуя.
Отчего, их путник повстречав,
Шапкою утер слезу сухую?

То ли песня тронула его?
То ли шрамы на ветру не стыли?
То ли к дому, через одного,
Кони шли под седлами пустыми?…

С каждым шагом воздух все родней,
Кони сами прибавляют ходу.
Пойте всласть, кто знает, сколько дней
Вам дано до нового похода?…

Что тебя привело ко мне?
Изнутри обожгло? Извне?
Пелена ли упала с глаз,
Или прежний огонь угас?

Обнимать меня не спеши —
Что несешь в кулачке души?
Может, черных дней связку бус?
Я словам доверять боюсь.

Может, ты для любви, как дождь,
Оживишь меня и пройдешь?
Юркнешь ящеркой меж камней…
Что тебя привело ко мне?

Должно быть, в этом есть резон,
Пускаться в путь, не зная цели,
Ведь неспроста за горизонт
Верхушками кивают ели.

И птицы, крыльями маня,
Мне клином путь обозначая,
(А вдруг откликнусь невзначай я)
Из года в году зовут меня.