Педро Кальдерон - Поклонение кресту

Печаль меня не убивает.

Xиль

Со всех сторон толпятся люди;

Так пусть теперь узнают все

Событие, из всех чудесных

Наичудеснейшее в мире.

Оттуда, где похоронен был

Меж веток Эусебио,

Он встал и, громко призывая

Священника, пошел. Но что же

Рассказывать о том я буду,

Что каждый может увидать?

Вон там, коленопреклоненный,

Он молится.

Курсио

Мой сын! О, Боже!

Какие чудеса мы видим?

Юлия

Кто больше чудо видеть мог?

Курсио

И только что благой тот старец,

Во отпущенье прегрешений,

Святой обряд свершил, вторично

К его ногам он мертвый пал.

СЦЕНА 17-я

Альберто. - Те же.

Альберто

Среди величий столь обширных

Пусть мир преклонится пред дивным,

Пред самым наибольшим чудом,

Которое я возвещу.

Как Эусебио скончался,

С соизволенья неба, в теле

Замедлил дух его, покуда

Не исповедал он грехи;

Так много значит преклоненье

Перед Крестом - в решеньях Бога.

Курсио

О, милый сын мой, сын родимый!

Нет, не несчастен тот, кто мог

Такое заслужить блаженство

В трагической своей кончине.

Когда бы Юлия умела

Так искупить свои грехи!

Юлия

Отец небесный! Что я слышу?

Какое чудо предо мною?

Я Эусебио искала,

Я Эусебио сестра?

Пусть знает Курсио, отец мой,

Пусть знает мир и все пусть знают

О прегрешениях тяжелых,

Свершенных мною: я сама,

Такому ужасу подвластна,

Во всеуслышанье об этом

Провозглашу: пусть все узнают,

Кто только в этот миг живет:

Я - Юлия! в числе позорном

Дурных - я худшая из худших.

У всех в виду был грех мой явный,

И буду каяться при всех;

Прося смиренно снисхожденья

И умоляя о прощеньи

У мира - за пример постыдный,

У Бога - за дурную жизнь.

Курсио

Нагроможденность злодеяний!

Своею собственной рукою

Тебя убью, дабы жестокой

И смерть твоя была, как жизнь.

Юлия

О, Крест святой, будь мне защитой!

Тебе даю я обещанье

По возвращении в обитель

Покаяться в своем грехе.

(Курсио хочет ударить ее шпагой,

она обнимает Крест, находящийся

на могиле Эусебио, и исчезает.)

Альберто

О, чудо!

Курсио

И пред этим чудом

Благоговеньем проникаясь,

Счастливый автор завершает

Здесь Поклонение Кресту.

^TПРИМЕЧАНИЯ^U

^TОБОСНОВАНИЕ ТЕКСТА^U

Как ни значительны цели, стоящие перед данным изданием, оно, разумеется, не является "критическим". Такая задача по отношению к драме испанского Золотого века (XVI-XVII вв.) медленно, десятилетиями решается и на языке оригинала, несмотря на беспрецедентную (в сравнении, например, с Англией или Францией) сохранность рукописей XVII в., даже автографов.

Задача критического издания текстов К. Д. Бальмонта тоже не дело ближайшего будущего. Применительно к переводам драм Кальдерона мы пользовались лишь одним "окончательным" текстом, более обработанным, когда речь идет о шести напечатанных самим Бальмонтом пьесах, и менее завершенным в четырех новооткрытых в машинописи 1919 г. пьесах, печатающихся в этой книге в переводе Бальмонта впервые.

Выше в статье отмечалось значение двойных литературных памятников таких, в которых важна не только художественная ценность оригинала, но ценность вклада переводчика в русскую культуру. Приведены также сведения по истории текстов перевода Бальмонта, открытия машинописи утраченных четырех пьес: "Дама Привидение,", "Луис Перес Галисиец", "Волшебный маг" и "Саламейский алькальд".

Нужно лишь еще раз повторить, что, по мнению издателей, бальмонтовские переводы Кальдерона - явление удивительное. Они доказывают осуществимость сочетания _максимальной точности_ (их можно рекомендовать как для занятий по совершенствованию знания испанского языка, так и по проблеме русских лексических и синтаксических эквивалентов стилизованной речи Кальдерона) _с высокой поэтичностью_.

Пьесы расположены в хронологическом порядке.

В тексте Бальмонта исправлялись лишь явные опечатки и описки.

Написание иностранных имен собственных у Бальмонта сохранялось, но в некоторых случаях, где оно орфографически отличается от современной передачи вследствие известной общей эволюции принятых норм по сравнению с началом XX в., приводилось (с соответствующей оговоркой) к современной норме. Наиболее частое изменение - это сужение употребления "э" (особенно в дифтонгах) или приведение в соответствие с преобладающей современной традицией написания "у" или "ю" после испанского "ль", не соответствующего ни мягкому, ни твердому русскому "л". Например: вместо дон Гутиэрре у Бальмонта - дон Гутиерре, вместо дон Люис у Бальмонта - дон Луис.

Не воспроизводится также спорная идея Бальмонта обозначать перенос ударения в имени Патрик (по-русски обычно на первом слоге) на "и", в соответствии с испанским (восходящим к латинскому) эквивалентом "Патрисио", путем написания сдвоенного "к" - "Патрикк". Мы пишем просто "Патрик", напоминая, что у Бальмонта всюду ударение на втором слоге: "Патрик".

Не привилась по-русски и употреблявшаяся Бальмонтом (воспроизведенная Сабашниковыми) новоиспанская традиция ставить в начале вопросительных и восклицательных предложений соответствующие знаки в перевернутом виде. В рукописях и изданиях кальдероновских времен она не соблюдалась.

Бальмонт переводил, естественно, по изданиям

XIX в., в которые, в отличие от изданий XVII в. и в большинстве случаев более точно следующих им изданий

XX в., вводилось деление трех действий (по-испански - "хорнад", "дней") на сцены ("явления"). Такое деление, ставшее в некотором роде международной нормой издания европейских драм, мы сохраняем. Этим достигается большая полнота воспроизведения перевода таким, каким его видел и слышал сам Бальмонт, а кроме того, обеспечиваются удобства при чтении и постановке, а также при пользовании примечаниями.

В Дополнения включены целиком или с отмеченными сокращениями статьи, которые К. Д. Бальмонт предпосылал своим переводам.

В случае, если в примечаниях используются примечания Бальмонта, они отмечены в скобках инициалами К. Б., а где эти примечания положены в основу измененного или сокращенного текста, то пометой в скобках: по К. Б.

Печатные источники для воспроизведения перевода Бальмонта: Сочинения Кальдерона / Пер. с исп. К. Д. Бальмонта. М.: изд. М. и С. Сабашниковых. Вып. I-III. 1900, 1902, 1912; для рукописей: ГБИЛ. Отдел Рукописей. Архив К. Д. Бальмонта. Картон Э 10. Ф 261.14 (5-8).

Помещаемый в Дополнении перевод драмы "Жизнь есть сон" известного ученого-испаниста Дмитрия Константиновича Петрова (1872-1925) воспроизведен по редкому малотиражному оттиску: Кальдерон Педро. Жизнь есть сон / Пер. Д. К. Петрова. СПб., 1898. Орфография, пунктуация, написание имен сохраняются. Сохранены также и примечания Д. К. Петрова. Надо напомнить, что они написаны в период, когда понятие барокко еще не применялось к литературе и специфика эстетики барокко Кальдерона не была уяснена.