Луиш Камоэнс - Лузиады

И мы вступили в дальние пределы.

И, близкой суши углядев приметы,

Вдруг с верхней мачты закричал дозорный:

"Земля, земля!" - созвав друзей проворно.

25

По облакам мы угадать решили,

Куда нас нынче занесло ветрами.

Мы паруса поспешно зарифили,

И вытащили цепи с якорями,

И инструмент чудесный обновили,

Придуманный седыми мудрецами.

Он нами астролябией зовется

И в странствия далекие берется.

26

И мы на брег неведомый ступили,

Желая мир таинственный узнать.

Ведь в том краю, где мы пристать решили,

Другие не успели побывать.

Передо мной приборы разложили,

Я высоту стал солнца замерять,

Спеша найти с усердьем неизменным

Тех мест расположенье во вселенной.

27

Узнали мы, что флот наш обретался

Меж полюсом и кругом Козерога.

И вскоре нам туземец повстречался,

Мед собирал на горных он отрогах.

Я темным ликом негра любовался,

Хоть он казался диким и жестоким.

Туземца мы немедля обступили

И с ним наперебой заговорили.

28

Хоть он, как Полифем, был дик и страшен

И мы его речей не понимали,

Но образцы товаров самых разных

Суровому туземцу показали.

Ни серебро, ни злата блеск прекрасный

Испуганного негра не прельщали,

На пряностей запасы ароматных

Глядел он с равнодушьем безотрадным.

29

Тогда пред ним попроще украшенья

Мы на земле поспешно разложили,

И бус стеклянных яркое свеченье

Глаза туземца сразу оценили.

Берет схватил он алый в нетерпенье,

Бубенчики тотчас его прельстили,

Забрав весь скарб, он тотчас в путь пустился,

К своим единоверцам устремился.

30

Наутро к нам толпой с холмов окрестных

Туземцы чернокожие спустились.

К сокровищам тянуло их железным,

И к ним нагие негры устремились.

Они с таким восторгом безмятежным

Вокруг безделиц этих суетились,

Что, отвергая осторожность всуе,

Велозу с ними в даль пошел лесную.

31

В неведенье он полагал, как видно,

Что будет встречен добрыми друзьями.

Не взяв с собой оружья, беззащитный,

Он скрылся меж окрестными холмами.

Тревожась о собрате любопытном,

Мы вдаль смотрели зоркими очами.

Вдруг на холме герой наш показался

И прямо к морю со всех ног помчался.

32

Он к кораблю Куэлью направлялся,

Но эфиоп по скалам придорожным

В погоню за несчастным увязался,

Созвав все племя варваров безбожных.

Уже, казалось, с жизнию прощался

Навеки мореход неосторожный,

И я решил грести ему навстречу,

Предвидя неизбежно злую сечу.

33

Нас стрелами туземцы забросали

И перебить каменьями хотели.

Врасплох нас чернокожие застали

И даже ногу мне пронзить успели.

Но мы врагам ответ достойный дали

И навсегда отвадить их сумели,

Мы гордо носим алые береты

На память о кровавой битве этой.

34

И вновь на корабли мы погрузились,

Едва Велозу бедного спасли,

И нравам необузданным дивились

Суровой, неприветливой земли.

Прочь от брегов мы диких устремились,

Тем более что кафры не могли

Нам рассказать об Индии желанной,

Куда мы путь держали невозбранно.

35

Тогда сказал, к Велозу обращаясь,

Один из развеселых моряков:

"Послушай, друг, ты был бойчей, спускаясь

С холма под крики черных удальцов,

Чем в даль лесную гордо удаляясь".

"Ну да, - сказал Велозу, - я таков.

Я вспомнил, что друзья одни остались,

И прибежал, чтоб вы не испугались".

36

Он рассказал, что злые негодяи

Его в горах толпою окружили

И, путь в лесную чащу преграждая,

Убить его, несчастного, грозили.

И, наше приближенье предвкушая,

На нас они засаду учинили,

Чтоб славный флот безжалостно разграбить,

А нас навеки в царство тьмы отправить.

37

Потом пять солнц в пути мы повстречали

И, ветром странствий в дальний путь гонимы,

Неведомые волны рассекали,

Чтоб славу укрепить страны любимой.

Однажды мы на палубе стояли,

Тоской по дому отчему томимы,

Как вдруг нам туча черная явилась

И в небе безраздельно воцарилась.

38

Она своей громадой подавляла

И, ужас и смятенье в нас вселяя,

Крик горький и протяжный издавала,

Как будто морю в гневе угрожая.

И я вскричал: "За что ты нас избрала

На муку, сила страшная, слепая,

Зачем на нас погибель насылаешь

И что от нас, несчастных, ты желаешь?"

39

И вот средь волн могучих, горделивых,

Нам чудище громадное явилось.

Казалось, в бороды его извивах

Ветров ватага мощная скопилась.

Над гладью вод нечесаная грива,

Как стая змей огромных, шевелилась.

Из уст прикрытых зубы выпирали

И желтизной зловещей отдавали.

40

С огромными своими телесами

Оно Колоссом древним нам казалось,

Той статуей, что Родоса сынами

Как чудо света прежде почиталась.

Утробный глас раздался вдруг над нами,

Как будто море в ярости терзалось.

И дыбом наши волосы стояли,

Пока мы в страхе чудищу внимали.

41

Оно сказало: "О народ бесстрашный,

Прославленный великими делами,

Зачем ты в путь отправился ужасный,

Куда летишь под дикими ветрами?

Пройти предел запретный и опасный,

Промчаться над могучими валами

Ты жаждешь и тревоги и волненья

Несешь в мои бескрайние владенья.

42

Ты мощной, необузданной природы

Изведаешь заветнейшие тайны,

К которым тщетно многие народы

Стремились с алчностью необычайной.

И ждут тебя войны жестокой годы,

Морей ты покоришь простор бескрайний,

Но ныне ты о горестях узнаешь,

Что близ моих владений испытаешь.

43

Немало кораблей, что в путь далекий,

Меня минуя, захотят промчаться,

Предам я вскоре гибели жестокой,

Чтоб было неповадно им скитаться.

И первый флот, что выйдет в путь-дорогу,

К моим владеньям думая прорваться,

Подвергну я без всяких сожалений

Неслыханным терзаньям и мученьям.

44

Я на главу того обрушу мщенье,

Кто первым к берегам моим пристанет.

Водоворотов вечное круженье

Близ этих мест встречать вас вскоре станет.

И много раз жестокое крушенье

Здесь корабли грядущие изранит.

И, побывав в безумной круговерти,

Здесь португал начнет молить о смерти!

45

И здесь найдет могилу тот несчастный,

Чья слава в вышине небесных сфер

Звучала долго песней сладкогласной

Здесь Бог положит дням его предел.

С армадой турок в бой вступив опасный,

Победой возвеличив свой удел,

В моих волнах трофеи он оставит

И тем меня немало позабавит.

46

Затем другой, умом, отвагой, славой,

Учтивостью и доблестью известный,

Отправясь к берегам родной державы

С супругой благородной и прелестной,

Что сам Амур вручил ему по праву,

В шторм попадет близ скал моих отвесных