Александр Прокофьев - Россия

Всюду немцев жгли предсмертным
страхом
Мины в пуд, но бог здоровья дал,
Их Василий Шумов прямо с маху,
Как картошку, с маху в ствол кидал!

Немцы лезли. Мать Россия, слушай
Сердцем сел твоих и городов!
Он на немцев в том бою обрушил
Полностью две тысячи пудов
Чугуна и стали.

Под Погостьем,
Там, где вьется речка, словно плеть,
Всюду тлеют вражеские кости,
Как и полагается им тлеть!

Слава и почет тебе, Василий
За ухватку, силищу и стать.
От поляны «Сердце», от России,
От цветов, что будут расцветать.

От забавной речки, от дубравы,
Милых испокон-вековых лон,
Всем вам, пятерым ребятам бравым,
От России-матери поклон.

От всего всесветного раздолья,
Над которым встанет синева…
За поляну «Сердце» билось болью
Сердце нашей родины — Москва!

Москва, Москва, священная держава,
Благословляя, веря и любя,
Мы за тебя — по долгу, и по праву,
И по любви — мы бьемся за тебя!

За то, чтобы черемух пеной белой
Дымя-дымилась теплая земля,
Чтоб ликовали отчие пределы,
В отраде жили русские поля;

За то, чтоб солнце гасло на затоне
И звезды отражались бы в реке,
За то, чтоб мать глядела с-под ладони
На озаренном солнцем большаке;

За то, чтоб смолк повсюду рев орудий,
Чтоб хлеб и соль стояли на столе,
За то, чтоб просто радовались люди
На снова отвоеванной земле!

Ничего нам, родина, не надо,
Кроме как,
везде других милей,
Шла, жила, цвела б твоя отрада
В самой высшей радости своей.
Ты за это в битвы снарядила
Сыновей,
чтоб вновь из года в год
Ходуном сама земля ходила
От твоих ликующих работ!

Ты за это в битвы снаряжала
Сыновей, чтоб снова у тебя
В каждой капле солнце отражалось,
Торжествуя, радуясь, любя.

Вот идем мы в схватке самой жаркой,
Ратные в работе и в бою…
Ничего нам, родина, не жалко, —
Жалко потерять любовь твою!

Потому на суше и на море,
В небе бьемся мы за путь прямой,
Над которым снова встанут зори,
Как одна, с малиновой каймой!

Земля, постель солдатская,
Пока не ходит гром,
Мы на тебя, на братскую,
Приляжем впятером.

Вздремнем, заснем, и наш покой
На всю войну такой:
Две-три гранаты под рукой,
Две-три — на час лихой.

Вздремнем на миг по-местному
Опять за старым пнем,
По-нашему, известному,
Солдатскому, вздремнем.

Наш сон, как дрема, входит в быт.
Все ж сон ни то ни се.
Дремли, чтоб левый был закрыт,
А правый видел все!
(А можно и наоборот.
Как говорит народ:
Коль ты на правом спишь боку,
То левый начеку).

Солдаты дымом греются,
Солдаты шилом бреются
И варят щи из колуна.
Вздремнем,
на кой нам черт луна,
На кой нам черт луна!

Она, как этот пень, крива,
Она себя томит…
Ночной извозчик наш «У-2»
Рессорою гремит.

Товарищ милый, добрый путь!
Товарищ, добрый путь!
Куда летишь, туда прибудь,
Откуда взмыл, прибудь.

И, может, ленинградскому,
Ему нужна луна?..
Земля — постель солдатская —
Сегодня холодна.

День — межень и день —
ненастье,
Ночью ж темной за рекой
Пусть приснится милой Насте,
Пусть приснится сон такой:

Будто летом на поляне
Ходит Настя у реки,
И куда она ни взглянет —
Распускаются цветки.

Насте мир открылся новый —
Будто к ней со всех сторон
Колокольчиков лиловых
Льется долгий перезвон.

Настя смотрит в даль
большую,
Видит прямо пред собой —
На десятки верст бушует,
Бьется розовый прибой!

И, зажмурившись от счастья,
За долиной-долинóй
У дороги встала Настя,
Будто обдана волной!

И сквозь сполохи такие
Из-за той цветной волны
Видит: братья дорогие
Возвращаются с войны.

Грудь вовсю горит у бравых,
Заслужили на войне
По два ордена на правой,
Два — на левой стороне.

Подошли, где в белой пене
Стежек двух сошлись концы,
Подошли — и на колени
Опустились молодцы.

Только сердцу каждый внемля,
Каждый с помыслом своим, —
И целует каждый землю,
Отвоеванную им.

И светла в душе отрада,
И на всем открытый взгляд.
«Здравствуй, сердце, здравствуй,
лада!» —
Братья Насте говорят…

Тяжелы земли родимой слезы,
Но рукой до радости подать.
Встали наши русские березы —
Высоки, им далеко видать.

Встали над сожженными полями,
Под неодолимою звездой,
Встали над полями, над горями,
Над живой и Мертвою водой.

Видят, как летят казачьи лавы,
Как блестят на солнце газыри,
Как, гордясь своей и отчей славой,
К западу идут богатыри.

Вдаль глядят —
там холм как бритвой срезан,
Пулеметы чешут, пушки бьют, —
Но трава растет из-под железа,
Соловьи под пулями поют!

Солнце, выше! Этою порою
Зримо все яснее, как с горы.
Видят: над остывшею золою
Лихо заплясали топоры.

Это всюду встала в новой силе,
Как звезда среди кромешной тьмы,
Встала несказанная Россия
На грозой спаленные холмы.

И опять венки плести Аленкам,
И волне, как прежде, льнуть к веслу,
И пчела взлетела на поденку,
Преданная свято ремеслу.

И горят победною надеей
Отчие, родимые края…
Не грусти о сыновьях, Фаддеич, —
Хорошо дерутся сыновья!

Они идут, и сотни верст
Сломить их не смогли,
И если б путь их был до звезд,
Они б его прошли!

Их труд воистину велик,
Прославлен навсегда.
Сейчас воистину у них
Железная страда.

Над ними бури сиплый вскрик,
Над ними грозы бьют,
Но если есть свободный миг,
Тогда они поют:

«Не все дороги пройдены,
Исхожены пути,
Товарищ, лучше родины
На свете не найти!

Знамена с вечной Правдою
Нам родина дала.
Товарищ, будем храбрыми,
Чтоб родина жила!

Чтоб родина гордилась бы
Делами сыновей,
Во все цветы рядилась бы —
От гор и до морей!»