Вячеслав Киктенко - Берега (Волшебные стихи - 2)

Стискивает странник, и усмешку

Прячет за ресницами, и долго

Щурится, раздвинув ситцы, смотрит

С низкого топчана, смотрит, смотрит

В огонек - чуть наискось - соседский,

В закуток мерцающий,

Сиротский...

КОММУНАЛКА

Вечный мрак, - примуса, мясорубки...

Дверь толкнешь, и в подоткнутой юбке,

Раскрасневшаяся, на ходу,

Ахнет только - ну как ей, голубке,

Отвести теперь эту беду,

С мокрой тряпкой, вот так, на виду?

Лишь на миг промелькнет-прознобится

Все, что сбыться-смечтаться должно,

И не сбудется. Ибо забыться

Вот такому никак не дано.

Ведь сперва - уводящие звуки,

И грозящее мраком лицо,

И бесшумно летящие руки,

И прическа, и праздник, и все...

Скороварки, уборки и стирки,

Чай вечерний, кушетка с котом,

И торшер, и халат, и придирки

Все потом, все потом, все потом!

- "Ах, к соседям?.."

- Ну да, я ошибкой...

- "Вы простите, уборка у нас..."

И глаза б озарились улыбкой:

"Стало быть, пронесло в этот раз?"

Ты не звонишь - и день, и два...

Я в будке, на углу пpоулка,

Диск накpутив, дышу едва

В шуpшащую мембpану. Гулко

Гpохочет сеpдце, и без толка

Шумят в апpеле деpева...

Какие жалкие слова!

Какая глупая пpогулка!

Я возвpащаюсь в дом. Отныне

Забуду все, замкнусь в гоpдыне!..

Звонят? Подумаешь, дела,

Я все забыл... но что со мною?

Сад счастлив, мокp, гоpит луною,

И тает снег, и ты пpишла!

В лесу волшебном все покойники,

Живой не шелохнется лист,

Нет соловьев, одни pазбойники

Нечистый pаспускают свист.

Налево - сумpак да невнятица,

Напpаво - тоpный буеpак.

Тот сгинет, этот pазменяется...

Глядь - впеpеди Иван Дуpак.

А он не видит леса гиблого,

А он не слышит свиста сиплого,

Все, чем стpащали на веку,

А видит pощу заповедную,

А беpежет полушку медную,

Единственную, неpазменную...

И нет извода дуpаку.

Из книги детства "СВЕТОВИД"

Точка,

Точка,

Запятая,

Минус,

Рожица кривая,

Палка,

Палка,

Огуречик,

Вот и вышел человечек.

Вышел на крыльцо,

Глянул солнышку в лицо,

Рассиялся,

Рассмеялся,

И пошел по земле,

По большой настоящей планете.

+

Закричал на бегу:

- Надышаться не могу!

И какое же вкусное небушко,

И какое же сладкое солнышко,

Синих воздухов

От души!..

И глотал он всю жизнь

Без роздыха

Эти синие бублики воздуха,

И всю жизнь говорил:

- Хороши!

+

...Шел-шел по земле,

Глядь - стол.

А на столе

Хлеба целых два куска:

Белый и черный...

Человечек вздорный

Хочет склеить их бока,

Хлебы мнет его рука,

Хлебы гладит рука,

Ладит их на века,

Приговаривает:

- Из одной земли,

Значит, как ни темни,

Значит, вроде родни,

Значит, корни одни...

Да не сладятся они.

+

Все глазел в вышину,

Тыкал пальцем в луну,

Масло слизывал с пальца тихонечко

И подлунное,

И подсолнечное.

До рассвета стоял и тыкал,

До рассвета лизал и хмыкал,

- Хороша,- говорил про луну.

А как стало совсем уже рано,

Глядь, на пальце не масло - сметана.

- Ну и ну,- говорил - ну и ну!

Это все удивленья достойно.

+

Заглянул человек в озерцо,

Отразилось такое ж лицо

Как и было на деле

Всамделишное.

Покачал человек головой,

Поразмыслил над синевой

Никуда, однако, не денешься.

Разбежался, нырнул.

Вынырнул, не утонул.

Стал к воде относиться с доверием..

+

Прыгнул, как дурачок.

Ощутил толчок

На планету опять приземлился.

Поначалу был глуп

И попробовал - вглубь.

Снова фокус не получился.

Походил, побродил,

- Значит так, рассудил:

Невозможно - вниз,

Невозможно - ввысь.

Остается планетой бродить.

Побродив, можно так рассудить:

Зарывайся не зарывайся,

А от почвы не отрывайся.

+

Сунул руку в костер.

Заорал:

- А-а, востер!

Я с тобой не дружу за обиду!..

А потом поостыл.

Сердце поотогрел.

И Обиде не подал виду:

- Сам совался без осторожности!

Впредь не будет такой оплошности.

И погладил Огонь.

И сказала Ладонь:

- Горячо,

Но ничо.

Значит, будем друзья,

Значит, будем дружить

Ты да я?

Так давай свою красную лапищу!

+

Шел человек,

Прилег.

А трава задышала жарко.

- Э-э, поди, не простой уголек

Раскалил тебя, стебелек,

Тут - волшебная кочегарка!..

Землю выкопал на вершок,

Белый вытянул корешок.

В дырку глазом одним посмотрел

Чуть от зноя не угорел.

- Вон откуда огонь свой посасываешь!

+

- Нет, я съем свой куш,

А тебе, брат, - шиш!

Не должен я солгать пред утробою.

Я и дать бы мог,

Да хорош кусок,

Укушу-ко я, знаешь, попробую...

Не гляди ты, тоска!

Ведь не жалко куска,

Да немного мне выпало хлебушка.

Пусть мой брат умрет,

Пусть со мной живет

Моя самая правая кривдушка.

+

Аты-баты,

Шли солдаты...

- Виноваты?

- Виноваты!

- Перед кем?

- Перед всем!

- Дураки вы совсем.

И чего ж вам горевать?

Вам не надо воевать

Просто-напросто...

- Ишь ты, умные какие!

Мы такие,

Мы сякие,

Нам не надо воевать...

А кто вас будет одевать,

А кто вас будет обувать,

А кто вас будет убивать

Просто-напросто?..

+

Самая большая планета - луна.

Самая большая любовь - тишина.

Самая печаль - полевая полынь

На пыльных губах Валуна.

Хочешь - уходи в голубую страну,

Хочешь - до зеркального блеска луну,

Белым рукавом натирай,

Или - наполняй тишину,

Или - выбирай!..

Может быть, мы жили еще при Луне?

Может быть уже убывали во сне?

Кто же это сможет еще за меня,

Кто бы это знал обо мне,

Жизнь мою заслоня?

Или я щемящей не знал тишины,

Если не играли со мной Валуны,

Или - можно все, и я все отворю,

Или не поверить мне люди вольны,

Если говорю:

Самая большая планета - луна,

Самая большая любовь - тишина,

Самая печаль - вековая полынь.

...полынь на губах Валуна.

ТАЛАНТ

(Заплачка-приворот,

или Эклога отчаянья)

"Там, где зарыли талант,

особенно густо растет трава..."

Я хочу полюбить настоящее золото,

Ворс и шелест купюр, чистогана бренчание,

До истошного визга хочу! - обжигающе, молодо,

Как блажливая лярва оргазм нескончаемый.

Я хочу этой тьмы, ужас тлеющих душ поглощающей,

Как тот рыцарь скупой, как бесстрашный папаша Гобсек,

Как дракон, черной тучею солнце с небес похищающий,

Как бессмертный Кащей, изумително чахнущий,

Пламенеющий царски над златом, испожарившим жабий сусек.

Если впрямь сатаной это время, как слиток, расколото,

Богомерзко пустоты латать в тех ристалищах, прях избытых,

Где резон оборзеть, состязать настоящее золото,

А не зной стервенеющих грез, не возгонку химер золотых...

Все мы денежку любим, пристойненько любим, застенчиво,