Наталья Батракова - Сто сорок жизненных мгновений

Есть формулы для бытия.
И с ними очень трудно спорить:
Вот это – можно, то – нельзя.
За всем стоит табу и совесть.
И кто-то ходит по прямой,
Кляня в душе такую долю.
Но выбирают иногда —
По минному носиться полю.
Не думая, куда ступить,
Без плана, карты, без подсказки,
Вслепую, часто напролом,
Не испугавшись ни огласки,
Ни окриков: «Остановись!»,
«Назад, пока еще не поздно!».
Когда кипит адреналин,
Не слышно тех приказов грозных.
И, сломя голову, – вперед,
Оставив взрывы за спиною.
«Остановлюсь – и подорвусь,
Пусть лучше уж обдаст волною!»

Очень ранняя весна,
За окном шумят березы.
Лету в плен сдалась весна —
И гремят в апреле грозы.
Одуванчики в саду —
Я таких давно не помню
И веду с ними борьбу,
Откопать пытаясь корни.
К Пасхе убраны дворы,
Все в округе солидарны,
Что шалеют от жары
В срок совсем не календарный.
И надолго ль? Веры нет.
Словно в зеркале хрустальном
Виртуален яблонь цвет.
...Год 2000-й – реален.

Идет мышиная возня.
Негласная. Вокруг меня.
С кем больше времени была,
Кому чего-то принесла,
Кому звонила, где, когда
Я кофе с кем-то там пила.
Все знать хотят, зачем ушел
Вот этот, тот зачем пришел?
И говорят, что берегут.
А, может, просто стерегут?
Или ревнуют? Не могу
Такого пожелать врагу!
Что меж подругами вражда,
Я лишь случайно поняла,
Всех по отдельности любя,
Влюбить друг в друга не смогла...
Видать, всему виною – я!

Безгрешных нет. И все вокруг
Не лишены переживаний:
Иллюзий крах, уход друзей
И боль людских непониманий.
Своих ошибок тяжкий крест
Несу... И вновь их повторяю.
Простите мне мои грехи,
Все дело в том, что я живая!

...Как тяжко зависть чувствовать спиною,
И не привыкнуть к этому никак,
Но горше во сто крат, коль пред тобою
Друг в зависти сгорает, а не враг.
И каменею с каждым годом я, теряя
Тех, что, когда-то восторгаясь и любя,
Я так неосторожно приближала
И доверяла тайны бытия.
Ведь было столько тяжких испытаний,
Плечом к плечу их выдержать пришлось!
...Кто мне ответит, отчего простой экзамен
На зависть другу сдать не удалось?

Я днем и ночью охраняю территорию,
Ту, что очерчена невидимой чертой.
И сообщает мне о чьем-то приближении
Не спящий, вечно бодрый часовой.
Гостей все больше. Вовсе не случайные
Все, кто допущен во владения мои.
И уголок, для каждого оставленный,
Хранит тепло и часть моей любви.
Сады, фонтаны, яркие соцветия
Спокойствие несут и благодать.
Но угол тот, что дан был от рождения,
С трудом справляется вновь прибывших вмещать.
И я теряюсь, вглядываюсь в стороны
И запоздало начинаю понимать,
Что мне тесно в границах территории...
И я не силах дальше душу ограждать.

Как это странно и как ново:
Меня назвали поэтессой.
Пугало раньше это слово
И все же стало интересно.
Я примеряла на себя
Все, что с ним раньше сочеталось,
И рожи корчила. Да зря —
Ну ничего не получалось!
Казалось мне, сухи, надменны,
Честолюбивы поэтессы,
Напыщенно и свысока
На всех взирают. Как принцессы.
Я лоб свой хмурила и что ж?
Чуть только справилась с улыбкой,
В глазах смешинок хоровод
Резвящихся, лучистых, гибких.
Вновь сам собой раскрылся рот
И понесло... Как оказалось,
Поэт я, видно, да не тот.
Жаль, в имидж сразу не вписалась!

Маленькая книжица стихов
Родилась. Что ждет ее на свете?
В ней картинок мало и листов.
Что сравнится с ней?
Быть может, только дети?
В путь отправилась тернистый, непростой
Часть души моей. Развеет ли сомненья
Иль разрушит сказку суд людской?
Будь что будет! Но прошу Благословенья...

Невероятная история
С еще неведомым концом.
И необычное знакомство
Январским двадцать пятым днем.
Соприкоснулись лед и пламень,
Обида и любви тоска.
Пока еще никто не знает,
Что участь всех предрешена.
...Но нет случайных совпадений,
И встреч случайных в жизни нет:
Мы ждем, надеемся, мечтаем,
Когда в душе вдруг вспыхнет свет
От взгляда, голоса, движенья,
Повергнет в дрожь, пройдет волной!
...И хочется, чтоб хоть однажды
Все повторилось и со мной...

Мне так хотелось за тобой бежать...
В бессилии машину провожала:
Как жаль, я не нашла тех верных слов,
Что так нужны тебе. И так потом страдала,
Что не обняла, не расплакалась, боясь
Тебя расстроить. Да куда уж боле!
Ты сразу меня бросишься спасать
Как верный друг, забыв о личной боли.
Согреешь сердцем из последних сил,
Измученным, израненным, избитым,
С трудом вместившим все, что пережил,
Разочарованным... но все равно открытым.
А я, оставшись очень далеко,
Все буду маяться: и слов-то было сколько!
...Да только все не те и не про то —
И оттого мне будет очень-очень горько...

Снова милый задержался,
Отвечает невпопад:
Видно, надо ждать скандала
И грядет в семье разлад.
Знать, жена устроит трепку,
Учинит ему допрос:
«Где слонялся, с кем встречался?
Что, язык во рту прирос?»
Только как-то очень странно
Повела себя жена:
Обласкала, накормила...
Я – глупа или она?
– Он же шлялся, где попало!
Почему же ты молчишь?!
Улыбаясь, отвечает:
– Он охотился на лис!
И поверь, не на двуногих!
Проверяла и не раз.
– Знаешь, только я слыхала,
Нет зверья в лесу у нас...
– Главное, пусть он не знает!
Я молюсь на ту лису,
Я сама следов наставлю —
Пусть шатается в лесу!
И хоть к черту на кулички,
На рыбалку поутру,
На охоту, на работу,
В баню. Но потом – в семью!
Пусть стреляет, ловит, даже
Прихвастнет. А мой девиз —
Чтоб от женщин был подальше,
Похвалю любой каприз!

Мой положительный герой —
Один в машине, среди ночи.
Огни приборов и дисплей,
Да ворох мыслей. Он не хочет
Впускать кого-то, приближать,
А приближая, гнать обратно,
Весь спрятан в ракушку, кольцом
Закрученную многократно.
Доверчивость – лишь маска, блеф,
Рванешь навстречу – хлопнут двери.
Хронометраж его судьбы
Для всех по порциям отмерен:
Одним чуть больше, а другим —
Лишь крохи, сладкие мгновенья.
Но я похожа на него...
Давно утратив все сомненья,
Мне так понятно, отчего
То камнем с неба, то взлетает —
Мой положительный герой
Быть идеальным не желает!
И, видно, нужен мне такой,
Но прячу тайну в подсознанье.
...Он может рядом быть – Чужой.
И Близкий – но на расстоянье...