Николай Клюев - Стихи

АЛЕКСАНДРУ БЛОКУ

1

Верить ли песням твоим Птицам морского рассвета,Будто туманом глухим Водная зыбь не одета?

Вышли из хижины мы, Смотрим в морозные дали: Духи метели и тьмы Взморье снегами сковали.

Тщетно тоскующий взгляд Скал испытует граниты,В них лишь родимый фрегат Грудью зияет разбитой.

Долго ль обветренный флаг Будет трепаться так жалко?.. Есть у нас зимний очаг, Матери мерная прялка.

В снежности синих ночей Будем под прялки жужжанье Слушать пролет журавлей, Моря глухое дыханье.

Радость незримо придет, И над вечерними нами Тонкой рукою зажжет Зорь незакатное пламя.

2

Я болен сладостным недугом Осенней, рдяною тоской. Нерасторжимым полукругом Сомкнулось небо надо мной.

Она везде, неуловима, Трепещет, дышит и живет: В рыбачьей песне, в свитках дыма, В жужжанье ос и блеске вод.

В шуршанье трав - ее походка, В нагорном эхо - всплески рук, И казе 1000 матная решетка Лишь символ смерти и разлук.

Ее ли косы смоляные, Как ветер смех, мгновенный взгляд... О, кто Ты: Женщина? Россия? В годину черную собрат!

Поведай: тайное сомненье Какою казнью искупить, Чтоб на единое мгновенье Твой лик прекрасный уловить? 1910 Николай Клюев. Избранное. Москва: Советская Россия 1981.

* * * В морозной мгле, как око сычье, Луна-дозорщица глядит; Какое светлое величье В природе мертвенной сквозит.

Как будто в поле, мглой объятом, Для правых подвигов и сил, Под сребротканым, снежным платом, Прекрасный витязь опочил.

О, кто ты, родина? Старуха? Иль властноокая жена? Для песнотворческого духа Ты полнозвучна и ясна.

Твои черты январь-волшебник Туманит вьюгой снеговой, И схимник-бор читает требник, Как над умершею тобой.

Но ты вовек неуязвима, Для смерти яростных зубов, Как мать, как женщина, любима Семьей отверженных сынов.

На их любовь в плену угрюмом, На воли пламенный недуг, Ты отвечаешь бора шумом, Мерцаньем звезд да свистом вьюг.

О, изреки: какие боли, Ярмо какое изнести, Чтоб в тайниках твоих раздолий Открылись торные пути?

Чтоб, неизбывная доселе, Родная сгинула тоска, И легкозвоннее метели, Слетала песня с языка? [1911] Николай Клюев. Избранное. Москва: Советская Россия 1981.

* * * Я был прекрасен и крылат В богоотеческом жилище, И райских кринов аромат Мне был усладою и пищей.

Блаженной родины лишен И человеком ставший ныне, Люблю я сосен перезвон Молитвословящий пустыне.

Лишь одного недостает Душе в подветренной юдоли,Чтоб нив просторы, лоно вод Не оглашались стоном боли,

Чтоб не стремил на брата брат Враждою вспыхнувшие взгляды, И ширь полей, как вертоград, Цвела для мира и отрады.

И чтоб похитить человек Венец Создателя не тщился, За то, отверженный навек, Я песнокрылия лишился. [1911] Николай Клюев. Избранное. Москва: Советская Россия 1981.

* * * Есть на свете край обширный, Где растут сосна да ель, Неисследный и пустынный,Русской скорби колыбель.

В этом крае тьмы и горя Есть забытая тюрьма, Как скала на глади моря, Неподвижна и нема.

За оградою высокой Из гранитных серых плит, Пташкой пленной, одинокой В башне девушка сидит.

Злой кручиною объята, Все томится, воли ждет, От рассвета до заката, День за днем, за годом год.

Но крепки дверей запоры, Недоступно-страшен свод, Сказки дикого простора В каземат не донесет.

Только ветер перепевный Шепчет ей издалека: "Не томись, моя царевна, Радость светлая близка.

За чертой зари туманной, В ослепительной броне, Мчится витязь долгожданный На вспененном скакуне". [1911] Николай Клюев. Избранное. Москва: Советская Россия 1981.

* * * За лебединой белой долей, И по-лебяжьему светла, От васильковых меж и поля Ты в город каменный пришла.

Гуляешь ночью до рассвета, А днем усталая сидишь И перья смятого берета Иглой неловкою чинишь.

Такая хрупко-испитая Рассветным кажешься ты днем, Непостижимая, святая,Небес отмечена перстом.

Наедине, при встрече краткой, Давая совести отчет, Тебя вплетаю я украдкой В видений пестрый хоровод.

Панель... Толпа... И вот картина, Необычайная чета: В слезах лобзает Магдалина Стопы пречистые Христа.

Как ты, раскаяньем объята, Янтарь рассыпала волос,И взором любящего брата Глядит на грешницу Христос. [1911] Николай Клюев. Избранное. Москва: Советская Россия 1981.

* * * Весна отсияла... Как сладостно больно, Душой отрезвяся, любовь схоронить. Ковыльное поле дремуче-раздольно, И рдяна заката огнистая нить.

И серые избы с часовней убогой, Понурые ели, бурьяны и льны Суровым безвес 1000 тьем, печалию строгой "Навеки", "Прощаю",- как сердце, полны.

О матерь-отчизна, какими тропами Бездольному сыну укажешь пойти: Разбойную ль удаль померить с врагами, Иль робкой былинкой кивать при пути?

Былинка поблекнет, и удаль обманет, Умчится, как буря, надежды губя,Пусть ветром нагорным душа моя станет Пророческой сказкой баюкать тебя.

Баюкать безмолвье и бури лелеять, В степи непогожей шуметь ковылем, На спящие села прохладою веять, И в окна стучаться дозорным крылом. [1911] Николай Клюев. Избранное. Москва: Советская Россия 1981.

* * * О, ризы вечера, багряно-золотые, Как ярое вино, пьяните вы меня! Отраднее душе развалины седые Туманов - вестников рассветного огня.

Горите же мрачней, закатные завесы! Идет Посланец Сил, чтоб сумрак одолеть; Пусть в безднах темноты ликуют ночи бесы, Отгулом вторит им орудий злая медь.

Звончее топоры поют перед рассветом, От эшафота тень черней - перед зарей... Одежды вечера пьянят багряным цветом, А саваны утра покоят белизной. [1912] Николай Клюев. Избранное. Москва: Советская Россия 1981.

ЛЕС Как сладостный орган, десницею небесной Ты вызван из земли, чтоб бури утишать, Живым дарить покой, жильцам могилы тесной Несбыточные сны дыханьем навевать.

Твоих зеленых волн прибой тысячеустный, Под сводами души рождает смутный звон, Как будто моряку, тоскующий и грустный, С родимых берегов доносится поклон.

Как будто в зыбях хвой рыдают серафимы, И тяжки вздохи их и гул скорбящих крыл, О том, что Саваоф броней неуязвимой От хищности людской тебя не оградил. [1912] Николай Клюев. Избранное. Москва: Советская Россия 1981.

* * *

Я обещаю вам сады...

К. Бальмонт

Вы обещали нам сады В краю улыбчиво-далеком, Где снедь - волшебные плоды, Живым питающие соком.

Вещали вы: "Далеких зла, Мы вас от горестей укроем, И прокаженные тела В ручьях целительных омоем".

На зов пошли: Чума, Увечье, Убийство, Голод и Разврат, С лица - вампиры, по наречью В глухом ущелье водопад.

За ними следом Страх тлетворный С дырявой Бедностью пошли,И облетел ваш сад узорный, Ручьи отравой потекли.

За пришлецами напоследок Идем неведомые Мы,Наш аромат смолист и едок, Мы освежительней зимы.

Вскормили нас ущелий недра, Вспоил дождями небосклон, Мы - валуны, седые кедры, Лесных ключей и сосен звон. [1912] Николай Клюев. Избранное. Москва: Советская Россия 1981.