Владимир Маяковский - Том 1. Стихотворения, поэмы, статьи 1912-1917

П. Трубецкой — известный русский скульптор, вырос и учился в Италии.

Ф. Штук — немецкий художник-модернист.

Ф. Кормон — французский художник, в студии которого учились некоторые русские живописцы того времени.

Поэзовечер Игоря Северянина (стр. 338). Газ. «Новь», М. 23 декабря 1914 г., № 152. Вечер И. Северянина состоялся 21 декабря в Политехническом музее.

Пройтиться по Морской с шатенками… — из стихотворения И. Северянина «Еще не значит быть изменником…»

О, город прославленных устриц… — из стихотворения И. Северянина «Поэза о Бельгии».

Мюр и Мерилиз — универсальный магазин в дореволюционной Москве.

В. Ховин — критик и издатель эгофутуристических сборников, прочел доклад «Футуризм и война».

Да здравствует святая трусость… — из стихотворения И. Северянина «Стихи в ненастный день».

Это — король мелодий… — из стихотворения И. Северянина «На смерть Маснэ».

Летит как пух из уст Эола… — строка из «Евгения Онегина» (гл. I). У Пушкина: «Летит как пух от уст Эола».

Бегом через верниссажи (стр. 340). Напечатано в газ. «Новь», М. 29 декабря 1914 г., № 157.

Но в расцвете не забудьте… — из стихотворения К. Бальмонта «Тише, тише, совлекайте с древних идолов одежды…»

Въезжает дамья кавалерия… Так процветает Амазония… — из стихотворения И. Северянина «Процвет Амазонии».

О разных Маяковских (стр. 344). «Журнал журналов», 12 августа 1915 г., № 17.

Журнал «Взял»… выйдет значительно раньше… — Альм. «Взял» вышел в декабре 1915 года. Поэма «Облако в штанах» вышла в сентябре 1915 года.

Капля дегтя (стр. 349). Напечатано в альм. «Взял», П. 1915 г.

Н. Самокиш — художник-баталист.

Тексты для издательства « Сегодняшний лубок » (стр. 355).

Написаны в первые месяцы войны в августе — октябре 1914 года. В автобиографии Маяковский говорит: «Война. Принял взволнованно. Сначала только с декоративной, с шумовой стороны. Плакаты заказные и, конечно, вполне военные…» Рисунки для лубков и лубочных открыток делали художники К. Малевич, А. Лентулов, М. Ларионов, В. Чекрыгин, И. Горский, Д. Бурлюк, а также и Маяковский. В частности, не вызывает сомнений принадлежность Маяковскому рисунков в плакатах 14, 16, 18, 19, 20, 21; в открытках — 25, 26, 31, 32. (Подписаны Маяковским только три рисунка в лубках — 14, 16 и 19 — и три открытки — 15, 16, 32.) Некоторые из лубков-плакатов были повторены в виде открыток — 2, 3, 5, 6 (4-й и 6-й рисунки), 10, 13, 14, 20.

Все тексты впервые входят в собрание сочинений, печатаются по экземплярам плакатов и открыток, за исключением № 22, сохранившегося в виде карандашного эскиза рисунков с подписями под ними (БММ). Был ли выпущен этот плакат — не установлено.

Ввиду отсутствия полной документации, удостоверяющей авторство Маяковского, тексты публикуются в приложении.

События, о которых говорится в лубках и открытках, относятся к первым месяцам войны.

К лубку № 21. «Гебен» и «Бреслау» — немецкие крейсеры, переданные Германией Турции.

О новейшей русской поэзии (стр. 365). Тезисы доклада Маяковского, прочитанного 20 ноября 1912 года в Петербурге, в Троицком театре. Напечатаны на афише-программе.

«Аполлон» и аполлонизм. — В вопросах литературы «Аполлон» стоял на позициях одного из декадентских течений — акмеизма.

Пришедший сам (стр. 365). Тезисы доклада Маяковского, прочитанного 24 марта 1913 года в Троицком театре, в Петербурге, на «Первом публичном диспуте о новейшей русской литературе». Напечатаны на афише-программе.

В названии доклада полемически перефразировано заглавие книги статей Д. Мережковского «Грядущий хам» (1906).

Перчатка (стр. 366). Тезисы доклада, прочитанного Маяковским 13 октября 1913 года на «Первом в России вечере речетворцев» в зале «Общества любителей художеств» в Москве.

Berceuse оркестром водосточных труб. — См. стихотворение «А вы могли бы?» * («А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб?»)

Египтяне и греки, гладящие черных сухих кошек. — См. трагедию «Владимир Маяковский», слова старика с черными сухими кошками * .

Достижения футуризма (стр. 366). Тезисы доклада Маяковского, прочитанного 11 ноября 1913 года в Политехническом музее в Москве.

Квазимодо-критика. — Квазимодо — персонаж романа В. Гюго «Собор Парижской богоматери», отличавшийся исключительным безобразием.

Критика в хвосте поэзии… — Маяковский имел в виду выступления К. Чуковского с лекциями «Искусство грядущего дня (русские поэты-футуристы)» в Петербурге и Москве осенью 1913 года, фельетоны С. Яблоновского в «Русском слове» о футуристах и рецензию В. Брюсова об альманахе «Пощечина общественному вкусу».

Самостоятельность русского футуризма. — С этим утверждением Маяковский выступал несколько раз в связи с приездом в Россию Маринетти (февраль 1914 г.).

Частичным повторением этого доклада были выступления Маяковского «О новейшей русской литературе» на диспуте в помещении Троицкого театра в Петербурге 20 ноября 1913 года и 29 ноября в зале Соляного городка. На афише диспута 20 ноября тезисы Маяковского сведены к четырем пунктам:

С этим же докладом Маяковский выступал во время поездки футуристов по городам России (декабрь 1913 г. — март 1914 г.).

На провинциальных афишах тезисы доклада печатались так: «1) Квазимодо-критика. Вульгарность. 2) Мы — в микроскопах науки. 3) Взаимоотношение сил жизни. 4) Город-дирижер. 5) Группировка художественных сект. 6) Задача завтрашнего дня. 7) Достижения футуризма сегодня. 8) Русские футуристы: Д. Бурлюк, Н. Бурлюк, Хлебников, Василий Каменский, Крученых. 9) Различие в достижениях, позволяющее говорить о силе каждого. 10) Идея футуризма как ценный вклад в идущую историю человечества».

Подробный отчет о выступлении Маяковского был помещен в «Трудовой газете», город Николаев, 26 января 1914 года (Маяковский выступал 24 января): «Те, кто полагали, что им придется участвовать в скандале и работать руками, — сказал Маяковский, — должны разочароваться: им придется работать мозгами… Поэзия футуризма — это поэзия города, современного города. Город обогатил наши переживания и впечатления новыми городскими элементами, которых не знали поэты прошлого. Весь современный культурный мир обращается в огромный исполинский город. Город заменяет природу и стихию. Город сам становится стихией, в недрах которой рождается новый, городской человек. Телефоны, аэропланы, экспрессы, лифты, ротационные машины, тротуары, фабричные трубы, каменные громады, копоть и дым — вот элементы красоты в новой городской природе. Электрический фонарь мы чаще видим, чем старую романтическую луну. Мы, горожане, не знаем лесов, полей, цветов — нам знакомы туннели улиц с их движением, шумом, грохотом, мельканием, вечным круговращением. А самое главное — изменился ритм жизни. Все стало молниеносным, быстротечным, как на ленте кинематографа. Плавные, спокойные, неспешащие ритмы старой поэзии не соответствуют психике современного, горожанина. Лихорадочность — вот что символизирует темп современности В городе нет плавных, размеренных, округленных линий: углы, изломы, зигзаги — вот что характеризует картину города. Поэзия должна соответствовать новым элементам психики современного города».