Ли Бо - Дух старины

Нежный персик — метоним цветущей юной девы.

« Стихи репы и редиса » — идущий из древней поэзии образ одинокой женщины, покинутой мужем ради новой наложницы, и теперь единственное, что ей остается, это «собирать репу и редис», вздыхать над стихами, наполненными горечью; отдельно сочетание слов «репа» и «редис» ( фэн-фэй ) — уничижительное обозначение самого себя («я, ничтожный»), С тем же семантическим акцентом лирическая героиня говорит о себе (от первого лица) в последней строке.

Восемь пустошей — все вокруг, весь мир (см. также примеч. 5 к № 41).

Десять тысяч вещей — все живое.

Солнце — метоним императора («Сын солнца»).

Великая Бездна ( да хо ) — топоним мифологической географии «К востоку от Бохая огромная пропасть, пучина, поистине бездонная» («Ле-цзы»), «то, что не наполняется, сколько бы в него ни вливалось, и не иссякает, сколько бы из него ни выливалось» («Чжуан-цзы»).

Дракон-Феникс — метоним выдающегося таланта; поэт имеет в виду себя, по навету осужденного за сотрудничество с принцем Юн-ваном, которого обвинили в измене легитимному императору.

Белый Конь — обозначенный уже в текстах «Канона поэзии» образ ухода от суетного мира, пренебрегающего мудрецами, к идиллическим полям с зелеными побегами; на Белом Коне (или Олене) покидали мир даосские святые, не встретившие понимания у власть имущих, комментаторы интерпретируют последние две строки как желание, забыв суету мира, погрузиться в классическую поэзию канона. Белый Конь, ростки на полях — прямые цитаты из «Канона поэзии».

Сто сорок лет — имеется в виду период от основания танской династии (618 г.), комментаторы раньше считали цифру ошибочной, поскольку относили это стихотворение к чанъаньскому периоду жизни Ли Бо (742–744) или даже более раннему лоянскому (735 г.), современная исследовательница проф. Ань Ци предложила другую датировку (753 г.) на основании того, что в этом году Ян Гочжун сменил умершего Ли Линьфу на посту цзайсяна (канцлера), что и легло в подтекст одиннадцатой строки («Кто в фаворе…»), — в таком случае округленная цифра приближается к реальной; существует версия первой строки, в которой цифр нет вовсе.

Башня Пяти Фениксов — такое название носили впечатляющие постройки нескольких императорских дворцов разных эпох, здесь это символ величия танской династии.

Три потока — по одной версии, это протекающие через Чанъань реки Цзиншуй, Лошуй, Вэйшуй, сливающиеся затем в одно русло; по другой — три реки Хуанхэ, Лошуй, Ишуй в районе Восточной столицы Лоян; если принять датировку проф. Ань Ци, то речь идет о Чанъани, поскольку именно в это время (весна 753 г.) Ли Бо в третий раз приезжает в столицу.

Звезды и луна — это воспринимается в контексте придворной жизни: вельможи, как небесные светила, окружают государя.

Бойцовские петухи — бой петухов был одной из любимых забав императора Сюаньцзуна, за проведение которых он раздавал вельможам чины и земли; для петухов отвели два специальных дворца внутри императорского Запретного города (см. также № 24).

Забава с мячом ( цу цзюй — «пинать ногами кожаный шар, набитый шерстью») — старинная игра; в танское время во дворце существовала специальная площадка для игры в мяч.

Ян-копьеносец — Ян Цзыюнь (Ян Сюн), один из начальников охраны императорского дворца времен династии Хань, впоследствии стал известным философом и литератором, писал оды и ученые трактаты; строки 11–12 («Кто в фаворе…») взяты из произведения именно Ян Сюна (его имя Ли Бо вспоминает также в стихотворениях № 1 и 8 цикла).

Восточный сад — в поэзии часто это метоним императорского дворца.

Драконов Огнь — другое название созвездия Сердца (в совр. астрономии — созвездие Скорпиона), одного из семи созвездий Синего Дракона (Цанлун), расположенных в восточной части небосклона, состоит из трех звезд; к осени оно перемещается ближе к западу; метоним самой осени.

Южная гора (Наньшань или Чжуннаньшань) — гора близ Чанъани, где обитало много даосов; в 730 г. Ли Бо жил там какое-то время, пытаясь через принцессу Юй Чжэнь, связанную с даосами, приблизиться ко двору. Здесь этот топоним как образ противопоставлен государеву двору, предпочитающему недолговечные, но красочные персиковые деревья.

Имеется в виду Цинь Шихуан, одержавший победу над остальными «воюющими царствами», влив их в единую империю, его мощь «устрашала духов», некоторые комментаторы полагают, что речь идет об одном «духе моря», тем самым соединяя первые две строки с последующими, где пересказывается предание о том, что император возжелал настичь солнце и повелел соорудить каменную переправу через море, а приглашенный им дух моря укладывал камни на дно и подгонял их кнутом.

Пэнлайский эликсир — снадобье бессмертия с волшебного острова Пэнлай, за которым Цинь Шихуан послал корабль (см. примеч. 9 к № 3). Исследователь (Чжань Ин) усматривает в этом стихотворении намек на танского императора Сюаньцзуна с его пристрастием к даосской мистике и военным авантюрам.

По перекличке начальных строк комментаторы связывают это стихотворение с восьмистишием Цао Чжи о красавице южных стран, чьи прелести увяли, не замеченные благородными мужами. Слово мэйжэнь , с которого начинается стихотворение, обозначает не только внешне красивую женщину, но и внутренне прекрасного мужчину — «благородного мужа».

Пурпурные дворцы — покои императора, в этой и следующей строках зашифрован намек на неприязнь, какую государевы фавориты испытывают к тем, кто вторгается со стороны в закрытую сферу их придворной жизни, что и произошло по отношению к самому Ли Бо.

Черные брови-мотыльки — этот образ красоты чаще воспроизводит внешний облик женщины, но может, как в данном случае, быть отнесен и к внутренней красоте «благородного мужа»; образ мотылька как самонамек появляется и в другом стихотворении этого цикла — № 22.

Сяо и Сян — две реки (в совр. пров. Хунань), сливающиеся в единое русло, в поэзии это часто встречающийся любовный символ, в данном случае указывает на южные края, куда возвращается лирическая героиня, покинув неприветливую столицу (это усиливает самонамек, поскольку Ли Бо прибыл в неприветливую столицу тоже с юга); кроме того, в верховья р. Сян в свое время был сослан опальный поэт и сановник Цюй Юань, и это тоже стоит учесть в интерпретации стихотворения.