Иоганн Гёте - Фауст

Порадуйтесь прекрасным пленным
И можете их взять в мужья,
Но Зевс лишь делает нетленным,
В чем властен он, не властен я.
Вас волны зыблют, как качели,
И так же зыблема любовь.
Когда пройдет ее похмелье,
Верните на берег их вновь.

Счастливый путь вам, дорогим,
Расстанемся на полдороге.
Мы вечной верности хотим,
Которой не желают боги.

О, если бы нас, моряков,
Всегда, как вы, ласкали,
Мы лучшего бы до веков
Скончанья не желали.

Ты здесь, моя прелесть?

Отец! О судьбина!
Мне глаз не отвесть. Погодите, дельфины!

Уже их нет, проплыли мимо
Станицею неудержимой,
Ушли, меня не захватив,
Что им сердечный мой порыв?
Но и единственному взгляду
В теченье года сердце радо.

Слава вам! Слава вам дважды!
Я ожил, цвету, торжествую
И большего в мире не жажду.
Я истину понял живую:
Вся жизнь из воды происходит.
Вода все хранит, производит.
Когда б не скоплялся туман,
И туч не рождал океан,
И дождь не струился ручьями,
И реки, наполнившись, сами
Опять не впадали в моря,
Где были бы горы со льдами,
Долины и все мирозданье?
Вода, из себя все творя,
Все зиждет, вся жизнь — в океане!

Источник всего в океане!

Они свернули, но не вспять,
А в сторону, за эти скалы,
На вольную морскую гладь.
Но колесница из коралла,
В которой дочку увезли,
Еще виднеется вдали
Светящеюся точкой малой.
Ее всегда я отличу,
Как звездочку, или свечу,
Или язык огня средь дыма,
Или знакомый взгляд любимый,
Подобный яркому лучу
В чужой толпе неисчислимой.

В воде еще всесильней
Горит моя светильня
Среди чудес вокруг.

В особенности странно,
Что твой колпак стеклянный
Дает чудесный звук.

Но что там за новый таинственный случай
Замедлил движенье ватаги пловучей?
Вкруг раковины и у ног Галатеи
Пылает огонь то сильней, то слабее,
Как будто приливом любви пламенея.

По-видимому, по совету Протея
Гомункул охвачен томленья огнем.
Мне слышатся стоны. Вот вскрик потрясенья,
Несчастный на трон налетает стеклом,
Стекло разбивается, а наполненье,
Светясь, вытекает в волну целиком.

Как пышут и светятся волны прибоя,
Друг друга гоня и сшибаясь гурьбою!
Всем морем чудесный огонь овладел,
И блещут в воде очертания тел.
Хвала тебе, Эрос, огонь первозданный,
Объявший собою всю ширь океана!
Слава чуду, и хваленье
Морю в пламени и пене!
Слава влаге и огню!
Слава редкостному дню!

Слава воздуху! Хвала
Тайнам суши без числа!
Всем у этой переправы
Четырем стихиям слава! [188]

Елена, славой и стыдом покрытая,
Я с берега иду, с недавней высадки,
Еще от корабельной качки пьяная.
Нас волны только что на гребнях пенистых
Доставили с полей унылой Фригии [190]
Напором Эвра и Нептуна милостью
Сюда, в родной залив. [191]Пока у берега
Среди своих отважнейших сподвижников
Царь Менелай свое прибытье празднует,
Прими меня радушно, дом возвышенный,
Который Тиндарей, отец мой, выстроил
Здесь, на холме Паллады. [192]В годы детские,
Когда с сестрой я здесь играла, с братьями,
С Кастором и Поллуксом, с Клитемнестрою,
Дом этот в Спарте был отделан с роскошью,
Ну, здравствуйте, дверные створки медные!
В пролете вашем, широко распахнутом,
Мне Менелай, жених-избранник, некогда
Явился гостем, празднично разряженным.
Откройтесь снова мне, чтоб поручение
Царя могла исполнить я с поспешностью,
Как истинной супруге полагается.
Я в дверь войду, и пусть за ней останется
Событий ужас, что меня преследовал
Вплоть до сего мгновенья в дни истекшие.
С тех самых пор, как я с порога этого
В Цитеры храм отправилась с беспечностью
И там была фригийцем дерзко схвачена, [193]
Случилось в мире столько необычного!
Чужим приятно это пересказывать,
Но слушать тяжело самим участникам,
Которых жизнь, как сказку, приукрасили.

Не брезгуй, светлая госпожа, —
Завидно редким даром своим.
Единственная из многих, ты
Возвысилась своей красотой.
Герою предшествует имени шум,
Он этим и горд.
Но склоняется самый упрямый гордец
Пред могуществом красоты.

Довольно! Муж мой, высадившись на берег,
Меня вперед со взморья выслал к городу, [194]
С какою целью, остается тайною.
Кто я? Его жена, царица прежняя,
Иль к жертвоприношенью предназначена
За мужнины страданья и за бедствия,
Из-за меня изведанные греками?
Свободна я или в плену, — не ведаю.
Двусмысленность судьбы и славы двойственность
Мне дали боги в роковые спутники,
И грозное присутствие неясности
Со мною даже у порога этого.
Муж слова мне на корабле не вымолвил,
Почти со мною не встречаясь взглядами,
Как будто мне задумывал недоброе.
Когда ж у рукавов Эврота к берегу [195]
Носы передних кораблей приблизились,
Он, словно по внушенью бога, вымолвил:
«Здесь по положенному выйдут воины,
И я на взморье смотр рядам их сделаю.
Ты ж подымайся по речному берегу,
Коней гоня лугами травянистыми
Священного Эврота, до излучины,
Где прежде простиралась местность сельская
И выстроен Лакедемон впоследствии,
Со всех сторон горами грозно стиснутый.
В жилище царском с башнями высокими
Обследуй, что за это время сделали
Служанки под надзором старой ключницы.
Старуха пусть тебе покажет множество
Сокровищ, нам твоим отцом завещанных,
Которые и я безостановочно
Копил в года военные и мирные.
Ты все найдешь в порядке установленном,
Ведь это властелина преимущество,
Что он находит все по возвращении
На месте том, где было им оставлено.
Менять уклад не вправе подчиненные»

Имущества великолепный вид
Тебе порадует сердце и взор.
Внушительные золотые венцы
Лежат, замерев в вековой полутьме.
Войди в хранилище, вызов им брось
И видом своим покори.
Померяйся силами с блеском убранств,
Кто краше, они или ты.