Георг Гейм - Вечный день

Луи Капет (1755–1793) — под этим династическим именем был судим и казнен французский король Людовик XVI, свергнутый в августе 1792 г. и казненный по приговору Конвента. На место казни король был привезен в закрытой повозке; жители Парижа, пришедшие посмотреть на исполнение смертного приговора, были оттеснены оттуда солдатами и молча наблюдали за происходящим. Перед смертью Людовик пытался обратиться к народу, но его заглушили барабанной дробью. Казнь короля, какой ее изображает в своем стихотворении Гейм, больше напоминает казнь Марии Антуанетты.

Маренго — селение в Ломбардии у которого 14 июня 1800 г., во время войны против второй антифранцузской коалиции, армия Наполеона Бонапарта разбила австрийские войска и заняла Северную Италию. В марте 1910 г. Гейм написал цикл из шести сонетов "Mont St. John", в которых обращался к образу Наполеона и упоминал о сражении при Маренго.

В "Вечном дне" «Маренго», в котором альпийская природа изображается незадолго до начала сражения, следует за стихотворением "После битвы". Такой порядок, по-видимому, нужен поэту для того, чтобы подчеркнуть одну из идей стихов второй части сборника: история движется по кругу.

Черно-белые Альпы… — Известно, что на самом деле в день сражения при Маренго, Альпы не были видны из-за сильного тумана.

И вот встает / Буря нового прериаля . — Прериаль — девятый месяц французского республиканского календаря (20–21 мая — 18–19 июня). Сражение же у Маренго произошло не 2, как утверждает Гейм, а 25 прериаля.

Пена у рта. / Он глотками всасывает ее сквозь щеку. — Во время ареста, 26 июня 1784 г., жандарм Мерда выстрелом из ружья раздробил Робеспьеру челюсть.

Стикс (Плач-река) и Флегетон (Пирифлегетон, огонь-река) — в греческой мифологии — реки, окружающие Царство мертвых.

Душеводец (Психопомп) — бог Гермес, низводивший души умерших в загробный Аид (Орк, Царство мертвых).

Двое обезглавленных… — Возможно, намек на героев стихотворений "Луи Капет" и «Робеспьер» (ср. тот же мотив в сонете "Берлин I").

Летучий Голландец — согласно легенде, капитан некоего торгового корабля, голландец по происхождению, был осужден за богохульство вечно носиться по морям и океанам, нигде не бросая якорь. Встреча с его кораблем предвещала гибель.

Прообразом легендарного голландца послужил, возможно, португальский мореплаватель Васко да Гама, который, несмотря на протесты команды своего судна, пытался обогнать Мыс Доброй Надежды в своем плаванье 1497 г. После нескольких неудачных попыток, как пишет биограф да Гамы Гаспар Корреа в своей "Земле Индии" ("Lendas da India", середина XVI в.), да Гама запер рулевого в трюме, выбросил за борт карты и полностью положился на Бога. В более поздних произведениях образ великого португальского мореплавателя приобретает демонические черты.

С начала XIX в. мотив Летучего Голландца получает широкое распространение в литературе. Он появляется у английского поэта Кольриджа в его "Сказании о старом мореходе" (1797), и «восточной» новелле В. Гауфа «Корабль-призрак» (1825). В прозаическом фрагменте Г. Гейне "Из мемуаров господина фон Шнабелевопского" (1834) с нескончаемыми скитаниями Летучего Голландца соотносится не только беспокойная жизнь главного героя, который, покинув отчий дом, путешествует по свету, но и судьба человека вообще: однажды изгнанный из рая, человек должен странствовать, не зная своей цели. В 1841 г. Рихард Вагнер, опираясь на сюжет Гейне, написал оперу "Летучий Голландец", в которой проклятье главного героя может быть искуплено только любовью.

В 1898 г. немецкие газеты обошла история бременского торгового судна «Матадор», экипаж которого во время перехода через южную часть Тихого океана увидел — при том, что море было спокойно, — большое парусное судно, бьющееся со штормом. Внезапно корабль изменил свой курс и очутился прямо перед немецким судном; матросы «Матадора» ожидали столкновения, но загадочный корабль вновь изменил курс и растворился в темноте.

В начале 1911 г. в Берлине вышла книга литературоведа В. Готлера "О немецкой саге и немецкой поэзии" ("Zur deutschen Sage und Dichtung"), одна из глав которой была посвящена образу Летучего Голландца в немецкой литературе.

Мимо Китая, где в желтом море … — Китайская, как и вся восточная культура, была чрезвычайно важна для Гейма. Поэт считал, что самым лучшим для него "было бы жить на широких просторах Азии" (письмо к Лили Фридеберг от 31 августа 1919 г. См.: Heym G. Dichtungen und Schriften. Bd. 4. S. 502). Лучшими образцами поэзии, наряду со стихотворениями Бодлера, Рембо, Китса, Гёльдерлина и Граббе, он считал именно китайские и японские стихи, которые называл в своем дневнике «божественными» (Ibid. Bd. 3. S. 131). Увлечение Востоком, восточной литературой и философией, несомненно, сказалось на его намерении изучать китайский язык в востоковедческом семинаре Берлинского университета. В этом стихотворении экзотика Китая противопоставляется безграничной тоске моря.

Две вороны, вспугнутые, слетают … — Ворона в мифологии многих народов — это демоническая птица, она соотносится со смертью, с подземным царством; приносит несчастье; в европейском фольклоре считалось, что появление ворон во время сева предвещает неурожай (ср. начало стихотворения). В контексте всей книги упоминание ворон в первом стихотворении раздела «Hortus» может рассматриваться как знак того, что природа мертва (см. также примеч. к стихотворению "Пловучими кораблями…" из книги "Umbra vitae").

С Эрнстом Вальке (1887–1912) Гейма связывали близкие отношения. Гейм познакомился с Эрнстом и его братьями Рудольфом и Вернером в 1904 г. на кортах берлинского теннисного клуба «Блау-Вайсс». Зимой 1904–1905 гг. Гейм и Бальке вместе посещали танцевальную школу. Весной 1905 г., после скандала с самоубийством Эрнста Фогеля (Бальке знал о намерении своего друга покончить с собой, но не сообщил об этом школьному руководству), Эрнст Бальке был исключен из гимназии. Отец Эрнста, Оскар Бальке, преуспевающий банкир, отправил своего сына учиться в частный Зальдернский институт. Не имевшие теперь возможности часто встречаться Гейм и Бальке вели активную переписку (письма не сохранились; они были, по всей видимости, уничтожены родными Гейма и Бальке после их трагической гибели). В мае 1905 г. Гейм записал в своем дневнике: "И Эрнст Бальке пишет мне. Он заботится обо мне… Он единственный человек, который за внешней оболочкой моего инфантильного существа чувствует стремление к возвышенному" ( Heym G. Dichtungen und Schriften. Bd. 3. S. 18). Летом 1907 г. Гейм вместе с братьями Бальке совершил поездку в австрийские Альпы. Год спустя, Эрнст и Рудольф стали первыми читателями драмы Гейма "Свадьба Бартоломео Руджери". С 1907 г. Эрнст Бальке изучал романскую и английскую филологию. Именно он познакомил Гейма с поэзией Китса, Бодлера, Верлена и Рембо (об этом свидетельствуют записи в дневнике Гейма). На вечерах "Неопатетического кабаре" Бальке и Гейм почти всегда появлялись вместе. Как вспоминал позже один из членов Нового клуба Эрвин Левинсон, Бальке, худой, высокорослый, немного женственный, составлял примечательный контраст коренастому и невысокому Гейму.