Ирина Одоевцева - Собрание стихотворений

Лунный блик и горсточка пыли,
Иль точней – уголек в золе.
Все мы пишем, чтоб нас не забыли,
Чтоб оставить след на земле.

Но в конце двадцатого века
Быть поэтом почти что грешно
И, пожалуй, даже смешно –
Этот склад авангардных затей,
Эти помехи новых путей
С белой палкой, как нищий-кале!
«Ночь. Улица. Фонарь. Аптека…»
Так теперь не напишет никто.
Современники, братья-поэты, –
Сколько ни было б нас, хоть сто, –
Все ж мы канем в медлительность Леты
На земле не оставив следа.

Я поэт и вдова поэта.
Это очень важно. За это
Мне, наверно, простятся грехи
И за то, что пишу я стихи,
Те, что сводят людей с ума,
Как с ума я схожу сама,

Я — поэт и вдова поэта –
Беззаконнейшая комета,
У которой в поющей крови
Мало шариков красных, но много любви,
А свободы хоть отбавляй

Мой читатель, мой почитатель,
Друг неверный, прощай, прощай!
Да, прощай, а не до свиданья.
Что мне слава и что почитанья,
Что мне Англия или Китай?

Я слагаю в стихи слова
Так, что кругом идет голова,
Как волчок,
И, кружась меж рифмованных строк,
Поднимаясь все выше и выше,
Вот пробив головой потолок,
Разбросав черепицы крыши,
Превращаюсь я вдруг в сиянье,
В крылья ласточки, в Древо познанья
Мирового добра и зла,
В длинноухую тень осла.

Я с юности всегда умела
В улыбку и веселье превращать
Отчаянье
И в праздники —
Безрадостные будни.
И всей вокруг меня —
И даже мне самой —
Казалось, невозможно быть
Счастливее меня.
И долго на земле я так жила,
Добра не делая, не помня зла,
Гордясь собою и своим уменьем
Во сне и наяву
Жить с наслажденьем.
И вот теперь,
Оглядываясь, как с горы,
На прошлое мое,
Я вижу ясно,
Что нет в нем дня,
Нет даже часа,
Который бы хотела
Я заново, вторично пережить,
И, значит, я всегда была несчастна.
Ни в книгах, ни в людских сердцах
Следа я не оставлю по себе.
И, значит, жизнь я прожила напрасно
И лучше бы мне вовсе не родиться.
Да, это так, и это очень больно.
И все-таки наперекор всему —
Сама не понимая почему —
Я продолжаю улыбаться
И в праздник будни превращать.

Как это летний вечер тих,
Как этот летний вечер тих,
Как нежно стелится и вьется
Тень будущего здесь, у ног моих.
Луна плывет по легким облакам,
В ее магическом сияньи,
Где будущее стало прошлым,
А прошлое воркует голубком,
Жасминовым кустом цветут, благоухая
Мои надежды и мечты —
Те, что меня так горько обманули,
Но обернулись все-таки победой,
Восточной засияв звездой
Над неудавшейся моей судьбой.

– Но погоди, постой, постой!
А как же я, а как же ты,
Теперь, когда мы встретились с тобой
Не в прошлом-будущем
А в настоящем?
Не там когда-нибудь
И не когда-то там,
А здесь — сегодня и сейчас?

О, неужели и для нас
Еще не кончена игра
И будут завтра и вчера —
Дни лучезарные
И ночи до утра
На самом деле?..

В рассветный час метаморфоз
Шиповник, что здесь ночью рос,
Орлицей в тучи улетел,
И лепестки ширазских роз —
Душистой прелести предел —
Как рифмы, падают попарно
На волны озера Локарно,
Вернее, на Лаго Маджоре,
Вдруг превратившееся в море.

А я — не знаю я иль ты? —
С междупланетной высоты,
Волнуясь, мучась и любя,
Твоими жадными глазами
Гляжу, прищурясь, на себя,
Как на портрет в зеркальной раме.

Я в руку камушек беру
И согреваю его своим дыханьем,
И вот он исчезает, он превращается в змею,
Свисающую с гибкой ветки ивы,
В благоуханное дыханье сонных роз,
В прозрачное очарованье
Июльской лунной ночи и
Ширококрылым вдохновеньем
Перелетает океан,
Чтоб звёздной музыкой наполнить слух
Мне незнакомого поэта.
А я испуганно гляжу
На узкую свою ладонь
И начинаю
Взволнованно, как в полусне,
Ритмично повторять слова,
Слова, что прозвучат
В ещё никем не созданных стихах,
Преображая
До дыр и вдрызг изношенную тему
О жизни,
смерти
и любви.

Луна качается на облаках,
То умирая, то воскресая.
Нет, я в жизни совсем другая,
Чем в стихах.
Так, скажите, с какой же стати
Стану вам я, мой друг читатель,
Под обманчивою луной
Назначать свидание с собой?

Нежданно, хоть, пожалуй, зря,
В ночь на восьмое октября
Открылся мне и стал понятен
Тот хрупкий параллельный мир,
Где вздохи муз, и всплески лир,
И много звездных пятен,
Где все пути ведут к добру,
Где жизнь похожа на игру,
На зеркало в хрустальной раме,
Где нет ни дерева, ни пня,
Три тигры смотрят на меня
Почтительно, зелеными глазами.

Но была ли на самом деле
Эта встреча в Летнем саду
В понедельник, на Вербной неделе,
В девятьсот двадцать первом году?

Я пришла не в четверть второго,
Как условлено было, а в пять.
Он с улыбкой сказал: – Гумилёва
Вы бы вряд ли заставили ждать.

Я смутилась. Он поднял высоко,
Чуть прищурившись, левую бровь.
И ни жалобы, ни упрёка.
Я подумала: это любовь.

Я сказала: – Я страшно жалею,
Но я раньше прийти не могла.
Мне почудилось вдруг – на аллею
Муза с цоколя плавно сошла.

И бела, холодна и прекрасна,
Величаво прошла мимо нас,
И всё стало до странности ясно
В этот незабываемый час.

Мы о будущем не говорили,
Мы зашли в Казанский собор
И потом в эстетическом стиле
Мы болтали забавный вздор.

А весна расцветала и пела,
И теряли значенья слова,
И так трогательно зеленела
Меж торцов на Невском трава.

Дни лучезарней и короче,
Полны тревогой звездной ночи,
И снова наступает осень
Золототканным торжеством.
О, до чего же мир несносен
В однообразии своем!
Однообразье красоты,
Однообразье безобразья,
Однообразные черты
Всех этих «я» и этих «ты»,
Однообразие веселья,
Однообразие тоски,
Круговращенье карусели,
Взлет и падение качелей,
Часы, минуты, дни, недели
Горят, как ночью мотыльки,
На белом пламени тоски,
На черном пламени похмелья
Воспоминаний.