Роберт Саути - Стихи и поэмы

Вдруг бездна их унылый и глубокий
И тихий голос издала:
Гармония в дали небес высокой
Отозвалась и умерла…

При звуке сем Доника побледнела
И стала сумрачно-тиха;
И вдруг… она трепещет, охладела
И пала в руки жениха.

Оцепенев, в безумстве исступленья,
Отчаянный он поднял крик…
В Донике нет ни чувства, ни движенья:
Сомкнуты очи, мертвый лик.

Он рвется… плачет… вдруг пошевелились
Ее уста… потрясена
Дыханьем легким грудь… глаза открылись…
И встала медленно она.

И мутными глядит кругом очами,
И к другу на руку легла,
И, слабая, неверными шагами
Обратно в замок с ним пошла.

И были с той поры ее ланиты
Не свежей розы красотой,
Но бледностью могильною покрыты;
Уста пугали синевой.

В ее глазах, столь сладостно сиявших,
Какой-то острый луч сверкал,
И с бледностью ланит, глубоко впавших,
Он что-то страшное сливал.

Ласкаться к ней собака уж не смела;
Ее прикликать не могли;
На госпожу, дичась, она глядела
И выла жалобно вдали.

Но нежная любовь не изменила:
С глубокой нежностью Эврар
Скорбел об ней, и тайной скорби сила
Любви усиливала жар.

И милая, деля его страданья,
К его склонилася мольбам:
Назначен день для бракосочетанья;
Жених повел невесту в храм.

Но лишь туда вошли они, чтоб верный
Пред алтарем обет изречь:
Иконы все померкли вдруг, и серный
Дым побежал от брачных свеч.

И вот жених горячею рукою
Невесту за руку берет…
Но ужас овладел его душою:
Рука та холодна, как лед.

И вдруг он вскрикнул… окружен лучами,
Пред ним бесплотный дух стоял
С ее лицом, улыбкою, очами…
И в нем Донику он узнал.

Сама ж она с ним не стояла рядом:
Он бледный труп один узрел…
А мрачный бес, в нее вселенный адом,
Ужасно взвыл и улетел.

Были и лето и осень дождливы;
Были потоплены пажити, нивы;
Хлеб на полях не созрел и пропал;
Сделался голод; народ умирал.

Но у епископа милостью Неба
Полны амбары огромные хлеба;
Жито сберег прошлогоднее он:
Был осторожен епископ Гаттон.

Рвутся толпой и голодный и нищий
В двери епископа, требуя пищи;
Скуп и жесток был епископ Гаттон:
Общей бедою не тронулся он.

Слушать их вопли ему надоело;
Вот он решился на страшное дело:
Бедных из ближних и дальних сторон,
Слышно, скликает епископ Гаттон.

«Дожили мы до нежданного чуда:
Вынул епископ добро из-под спуда;
Бедных к себе на пирушку зовет», —
Так говорил изумленный народ.

К сроку собралися званые гости,
Бледные, чахлые, кожа да кости;
Старый, огромный сарай отворён:
В нем угостит их епископ Гаттон.

Вот уж столпились под кровлей сарая
Все пришлецы из окружного края…
Как же их принял епископ Гаттон?
Был им сарай и с гостями сожжен.

Глядя епископ на пепел пожарный
Думает: «Будут мне все благодарны;
Разом избавил я шуткой моей
Край наш голодный от жадных мышей».

В замок епископ к себе возвратился,
Ужинать сел, пировал, веселился,
Спал, как невинный, и снов не видал…
Правда! но боле с тех пор он не спал.

Утром он входит в покой, где висели
Предков портреты, и видит, что съели
Мыши его живописный портрет,
Так, что холстины и признака нет.

Он обомлел; он от страха чуть дышит…
Вдруг он чудесную ведомость слышит:
«Наша округа мышами полна,
В житницах съеден весь хлеб до зерна».

Вот и другое в ушах загремело:
«Бог на тебя за вчерашнее дело!
Крепкий твой замок, епископ Гаттон,
Мыши со всех осаждают сторон».

Ход был до Рейна от замка подземный;
В страхе епископ дорогою темной
К берегу выйти из замка спешит:
«В Реинской башне спасусь» (говорит).

Башня из рейнских вод подымалась;
Издали острым утесом казалась,
Грозно из пены торчащим, она;
Стены кругом ограждала волна.

В легкую лодку епископ садится;
К башне причалил, дверь запер и мчится
Вверх по гранитным крутым ступеням;
В страхе один затворился он там.

Стены из стали казалися слиты,
Были решетками окна забиты,
Ставни чугунные, каменный свод,
Дверью железною запертый вход.

Узник не знает, куда приютиться;
На пол, зажмурив глаза, он ложится…
Вдруг он испуган стенаньем глухим:
Вспыхнули ярко два глаза над ним.

Смотрит он… кошка сидит и мяучит;
Голос тот грешника давит и мучит;
Мечется кошка; невесело ей:
Чует она приближенье мышей.

Пал на колени епископ и криком
Бога зовет в исступлении диком.
Воет преступник… а мыши плывут…
Ближе и ближе… доплыли… ползут.

Вот уж ему в расстоянии близком
Слышно, как лезут с роптаньем и писком;
Слышно, как стену их лапки скребут;
Слышно, как камень их зубы грызут.

Вдруг ворвались неизбежные звери;
Сыплются градом сквозь окна, сквозь двери,?
Спереди, сзади, с боков, с высоты…
Что тут, епископ, почувствовал ты?

Зубы об камни они навострили,
Грешнику в кости их жадно впустили,
Весь по суставам раздернут был он…
Так был наказан епископ Гаттон.

"Как ищут простора
Воды Лодора?" —
Попросил рассказать
Меня сын как-то раз
И рифмой связать
Немудрёный рассказ,
Тут дочь подошла,
А за нею другая —
Ему потакая,
Они, вслед за братом,
Мечтают услышать,
Как воды в Лодоре
Свергаются вниз
В безумном напоре —
Раскат за раскатом
Самим себе вторя.
Шквал звуков и рёв
Я воспел в рифмах вскоре,
Не оставив вниманьем
Эти их пожеланья —
Они знают: для них
Я пишу этот стих —
Поэтический Лауреат.
Там среди склонов гор
Гладь холодных озёр;
Там меж гор родники,
Там журчат ручейки —
Кто быстрее и спорее?! —
То скрываясь в буграх,
То петляя во мхах
И звеня там и тут,
Пока вдруг не уснут
В малюсеньком озере.
От сна пробуждаясь,
Поток, изливаясь,
Бежит, баловник,
Сквозь мхи и тростник,
Луга и поляны
И через бурьяны —
Под солнцем, в тени,
Волнуясь средь скал,
Забыв, когда спал, —
И ночи, и дни,
В суматохе
И переполохе.
Здесь грозен и ярок,
Там тих или жалок;
В брызгах и пене,
Волненье и гневе —
Со стонущим рёвом
В беге суровом,
Волею мучим,
Срывается с кручи
И рвёт в своей мощи
Всё в мелкие клочья,
В гневе и ярости,
Не ведая жалости
Ни к гротам, ни к скалам,
В броске небывалом —
Скача, угасая,
Стелясь, набухая,
Вздуваясь и ширясь,
Стекая, пузырясь,
Срываясь, бросаясь,
Светясь, извиваясь,
Клубясь, завихряясь,
Звеня, изливаясь,
Сплетаясь, вращаясь —
Себе вечно вторя
В безумном повторе!
Вселяя смятенье,
Как битва, сраженье,
Поражая и изумляя,
Оглушая в могучем мажоре.
Дрожа, и кружа,
Спеша и шурша,
Шипя, и скрипя,
И летя, и свистя,
И гремя, и шумя,
Катясь, и вертясь,
И ярясь, и борясь,
Бушуя, бунтуя,
Воркуя, ликуя,
И ноя, и воя,
И роя, и кроя,
Озаряя, мелькая,
Сверкая, вскипая,
И спеша, и круша,
И мчась, и кружась,
Сливаясь, вздымаясь,
Скручиваясь, вспучиваясь,
И собираясь, и истончаясь,
И убеляясь, и искривляясь,
Пробиваясь, и расстилаясь,
И дробясь, и резвясь,
Волнуясь, беснуясь,
Бросаясь, срываясь,
И урча, и журча,
И ворча, и рыча,
И струясь, и смеясь,
Скользя, егозя и разя,
Играя, болтая, пленяя,
Вздымая, лаская, мелькая,
Пикируя, солируя, лавируя,
Стремясь, и несясь, и вертясь,
Срываясь, сливаясь, встречаясь,
Взрываясь, наполняясь, растекаясь,
Расщепляясь, простираясь, убыстряясь,
Струясь, и несясь, и клубясь, и резвясь,
Оглушая, и разлучая, и разбивая, и нарастая,
И отступая, и блуждая, и нарастая, и рассекая,
Разливаясь, изгибаясь, переплетаясь, расстилаясь,
Ослабевая, и обвивая, и взмывая, и размывая,
И корчась, и морщась, топорщась, ерошась,
И швыряя, и стеная, И курясь, и искрясь,
И хлопая, и шлёпая, и капая, и крапая,
Ошеломляя, озаряя, сметая, и угасая,
И бурля, и кругля, и беля, и хмеля,
Гарцуя, танцуя, лупцуя, глянцуя —
В бесконечном паденье,
Непрерывном смешенье,
В шуме, и рёве, и мощном напоре —
Так падают воды в могучем Лодоре.