Жорж Роденбах - Стихи

Как знать, не отражен ли город у меня
В душе, где тополя по берегам, маня,
Того не зная, взгляд, растут полоской хилой?
О чем скорбит волна? Не шум ли то унылой
Листвы, когда река ей вторит, чуть дыша?
А крыши? Может быть, они — моя душа?
Как грустен этот вид уже зажженных окон
На берегу воды, глядящей лунным оком!
Как этот город сна душою отражен!
Над колокольнею задумчивою воды
Смыкают не спеша свои ночные своды,
И по течению души всплывает он —
Бессонный циферблат, точь-в-точь луна в зените,
Все расплылось: ни цифр, ни стрелок нет уже.
Где время? Пустота зияет на орбите,
И вечность, времени лишась, царит в душе.

Послушная вода в своей тюрьме стеклянной
Здесь, где далекий шум покою не грозит,
Живет в своем тепле и холе постоянной,
И никогда ничто уже не отразит;
Она сама в себе, в ней нет конца и края,
В ней вечность зыблется, собой отражена!
Затворница-вода, невинная, простая,
И узник, и тюрьма — у них судьба одна:
Быть отраженьем сна, быть зыбью грезы сладкой!
Вода в аквариуме — сумерки и мгла,
Здесь на поверхности является украдкой
Мысль, точно тень ветвей, что на стену легла.
Все — одиночество; все — сон; в покое этом
На дне аквариума мир царит иной,
И чистоту его не может ярким светом,
Как кровыо, оживить луч солнца золотой.
Что есть вода? Игра медлительная рыбок,
Чей сон в безмолвии меж водорослей зыбок;
Вода — раздумие растений, их страна,
Их добровольный плен, исполненный мечтою,
Все словно вышивка, и умственной канвою
Вся внутренняя жизнь воды полным-полна.
Иной бы ей судьбы! Вода уже готова
Узнать, что за стеклом и не смириться с ним;
Она сама в себе, и вся ее основа,
Весь этот хрупкий мир ее — неколебим.

Душа моя в стекле — вот славный уголок!
В пространстве запертом уютно ей и сладко;
Не разглядите в ней ни тины, ни осадка —
Мир, полный ясности, от горестей далек.
Душа-затворница со стенами в комплоте —
В ней ни желания, ни страсти не найдете!
Сама себе предел, и цель, и благодать,
Душа не требует от жизни соучастья,
Прозрачность и покой — условия для счастья,
Чтоб каждой капелькой светлела тишь да гладь.
Ей хорошо в ее укромном уголочке —
Мерцает свежестью и дышит чистотой;
И, кажется, она становится такой,
Чтоб навсегда застыть в стеклянной оболочке.