Осип Мандельштам - Стихи (2)

Осип Эмильевич Мандельштам

- Silentium - Бесшумное веретено... - Возьми на радость из моих ладоней... - Дано мне тело... - Декабрист - Довольно кукситься!.. - Жизнь упала, как зарница... - Жил Александр Герцович... - За Паганини длиннопалым... - За гремучую доблесть грядущих веков... - За то, что я руки твои не сумел удержать... - Змей - Из омута злого и вязкого... - Как кони медленно ступают... - Колют ресницы, в груди прикипела слеза... - Куда как страшно нам с тобой... - Ленинград - Мастерица виноватых взоров... - Мне холодно. Прозрачная весна... - Мороженно! Солнце. Воздушный бисквит... - Мы живем, под собою не чуя страны... - Нашедший подкову - Образ твой мучительный и зыбкий... - Отравлен хлеб, и воздух выпит... - Петербургские строфы - Сегодня ночью, не солгу... - Собачья склока - Среди лесов, унылых и заброшенных... - Темных уз земного заточенья... - Только детские книги читать... - Тянется лесом дороженька пыльная... - Холодок щекочет темя... - Чарли Чаплин - Это какая улица?.. - Я буду метаться по табору улицы темной... - Я вздрагиваю от холода... - Я наравне с другими... - Я около Кольцова...

* * * Из омута злого и вязкого Я вырос, тростинкой шурша, И страстно, и томно, и ласково Запретною жизнью дыша.

И никну, никем не замеченный, В холодный и топкий приют, Приветственным шелестом встреченный Короткиx осенниx минут.

Я счастлив жестокой обидою, И в жизни поxожей на сон, Я каждому тайно завидую И в каждого тайно влюблен. 1910 Осип Мандельштам. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.

* * * Я вздрагиваю от холода,Мне хочется онеметь! А в небе танцует золото, Приказывает мне петь.

Томись, музыкант встревоженный, Люби, вспоминай и плачь, И, с тусклой планеты брошенный, Подхватывай легкий мяч!

Так вот она, настоящая С таинственным миром связь! Какая тоска щемящая, Какая беда стряслась!

Что, если, вздрогнув неправильно, Мерцающая всегда, Своей булавкой заржавленной Достанет меня звезда? Осип Мандельштам. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.

* * * За гремучую доблесть грядущих веков, За высокое племя людей Я лишился и чаши на пире отцов, И веселья, и чести своей. Мне на плечи кидается век-волкодав, Но не волк я по крови своей, Запихай меня лучше, как шапку, в рукав Жаркой шубы сибирских степей.

Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы, Ни кровавых кровей в колесе, Чтоб сияли всю ночь голубые песцы Мне в своей первобытной красе,

Уведи меня в ночь, где течет Енисей И сосна до звезды достает, Потому что не волк я по крови своей И меня только равный убьет. 17-28 марта 1931, конец 1935 Осип Мандельштам. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.

ЗМЕЙ Осенний сумрак - ржавое железо Скрипит, поет и разьедает плоть... Что весь соблазн и все богатства Креза Пред лезвием твоей тоски, господь!

Я как змеей танцующей измучен И перед ней, тоскуя, трепещу, Я не хочу души своей излучин, И разума, и музы не хочу.

Достаточно лукавых отрицаний Распутывать извилистый клубок; Нет стройных слов для жалоб и признаний, И кубок мой тяжел и неглубок.

К чему дышать? На жестких камнях пляшет Больной удав, свиваясь и клубясь, Качается, и тело опояшет, И падает, внезапно утомясь.

И бесполезно, накануне казни, Видением и пеньем потрясен, Я слушаю, как узник, без боязни Железа визг и ветра темный стон! Осип Мандельштам. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.

* * * Темных уз земного заточенья Я ничем преодолеть не мог, И тяжелым панцирем презренья Я окован с головы до ног.

Иногда со мной бывает нежен И меня преследует двойник, Как и я - он так же неизбежен И ко мне внимательно приник.

И, глухую затаив развязку, Сам себя я вызвал на турнир, С самого себя срываю маску И презрительный лелею мир.

Я своей печали недостоин И моя последняя мечта Роковой и краткий гул пробоин Моего узорного щита. Осип Мандельштам. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.

СОБАЧЬЯ СКЛОКА Перевод из Огюста Барбье

1

Когда тяжелый зной гранил большие плиты На гулких набережных здесь, Набатом вспаханный и пулями изрытый Из 1000 решечен был воздух весь; Когда Париж кругом, как море роковое, Народной яростью серчал И на покашливанье старых пушек злое Марсельской песнеи отвечал, Там не маячила, как в нашем современьи, Мундиров золотых орда,То было в рубище мужских сердец биенье, И пальцы грязные тогда Держали карабин тяжелый и граненый, А руганью набитый рот Сквозь зубы черные кричал, жуя патроны: "Умрем, сограждане! Вперед!

2

А вы, в льняном белье, с трехцветкою в петлице, В корсет затянутые львы, Женопобные, изнеженные лица, Бульварные герои, вы,Где были вы в картечь, где вы скрывались молча В дни страшных сабельных потерь, Когда великий сброд и с ним святая сволочь В бессмертьи взламывали дверь? Когда Париж кругом давился чудесами, В трусливой подлости своей Вы, как могли, тогда завесили коврами Страх ваших розовых ушей...

3

Свобода - это вам не хрупкая графиня, Жеманница из Сен-Жермен, С черненной бровкою и ротиком в кармине И томной слабостью колен,Нет, это женщина грудастая, большая, Чей голос груб и страсть сильна, Она смугла лицом, и, бедрами качая, Проходит площадью она. Ей нравится народ могучий и крикливый, И барабанный перекат, Пороховой дымок и дальние наплывы, Колоколов густой набат. Ее любовники - простонародной масти, И чресла сильные свои Для сильных бережет и не боится власти Рук, не отмытых от крови.

4

То дева бурная, бастильская касатка И независимость сама, Чья роковая стать и твердая повадка В пять лет народ свела с ума. А после, охладев к девическим романам, Фригийский растоптав колпак, С двадцатилетним вдруг бежала капитаном Под звуки труб в военный мрак. И великаншею - не хрупкою фигуркой С трехцветным поясом встает Перед облупленной расстрелом штукатуркой, Нам утешенье подает, Из рук временщика высокую корону В три дня французам возвратит, Раздавит армию и, угрожая трону, Булыжной кучей шевелит.

5

Но стыд тебе, Париж, прекрасный и гневливый! Еще вчера, величья полн, Ты помнишь ли, Париж, как, мститель справедливый, Ты выкорчевывал престол? Торжественный Париж, ты ныне обесчещен, О город пышных похорон Разрытых мостовых, вдоль стен глубоких трещин, Людских останков и знамен. Прабабка городов, лавровая столица, Народами окружена, Чье имя на устах у всех племен святится, Затмив другие имена, Отныне ты, Париж,- презренная клоака, Ты - свалка гнусных нечистот, Где маслянистая приправа грязи всякой Ручьями черными течет. Ты - сброд бездельников и шалопаев чинных, И трусов с головы до ног, Что ходят по домам и в розовых гостиных Выклянчивают орденок. Ты - рынок крючников, где мечут подлый жребий Кому падет какая часть Священной кровию напитанных отребий Того, что раньше было власть.