Роальд Мандельштам - Алый трамвай

На охоту! На охоту! Смерть - микроцефалам! Смерть - болванам, идиотам! нас и так немало!

Только диких кормят мысли Проверяйте банки! У кого мозги не скисли, К бою, бумеранги!

ДОН КИХОТ

Помнится, в детстве, когда играли В рыцарей, верных только одной, Были мечты о святом Граале, С честным врагом - благородный бой.

Что же случилось? То же небо, Так же над нами звезд не счесть, Но почему же огрызок хлеба Стоит дороже, чем стоит честь?

Может быть, рыцари в битве пали Или, быть может, сошли с ума Кружка им стала святым Граалем, Стягом - нищенская сума?

- Нет! Не о хлебе едином - мудрость. - Нет! Не для счета монет - глаза: Тысячи копий осветит утро, Тайная зреет в ночи гроза.

Мы возвратимся из дальней дали Стремя в стремя и бронь с броней. Помнишь, как в детстве, когда играли В рыцарей, верных всегда одной.

НОКТЮРН

Он придет, мой противник неведомый, Взвоет яростный рог в тишине, И швырнет, упоенный победами, Он перчатку кровавую мне.

Тьма вздохнет пламенеющей бездною, Сердце дрогнет в щемящей тоске, Но приму я перчатку железную И надену свой черный доспех.

На каком-то откосе мы встретимся В желтом сумраке звездных ночей, Разгорится под траурным месяцем Ображенное пламя мечей.

Разобьются щиты с тяжким грохотом, Разлетятся осколки копья, И безрадостным каменным хохотом Обозначится гибель моя.

ДОМ ГАРШИНА

С камня на камень, с камня на камень Крылья ночных фонарей... Тихи и жутки, злобны и чутки Темные пасти дверей.

Холод ступенек, пыль на перилах, Стенка, решетка, пролет... Смерть расплескала ночные чернила, В пропасть тихонько зовет.

Здесь он стоял, в бледной улыбке, Серой тоской занемог Огненно-алый, злобный и гибкий, Проклятый богом цветок.

Красные листья перед рассветом Дворники смыли со стен. Спите спокойно, в смерти поэта Нет никаких перемен.

Спри, не тревожась, сволочь людская Потный и сладенький ад! Всякий философ, томно лаская Нежный и розовый зад.

С камня на камень, с камня на камень, Стенка, решетка, пролет... С камня на камень, с камня на камень Ночь потихоньку плывет.

ПЕСНЯ ЛЕГИОНЕРОВ

Тихо мурлычет Луны самовар, Ночь дымоходами стонет: - Вар, а Вар? - Вар, отдай легионы!

- Нас приласкают вороны, Выпьют глаза из голов! Молча поют легионы Тихие песни без слов.

Коршуны мчат опахала И, соглашаясь прилечь, Падают верные галлы, Молкнет латиская речь.

Грузные, спят консуляры. Здесь триумфатора нет! - Вар! - неоткликнуться Вару Кончился список побед.

Тихо мурлычет луны самовар, Ночь дымоходами стонет: - Вар, возврати мне их! - Вар, а Вар? - Вар, отдай легионы!

КАТИЛИНА

1. Я полон злорадного чувства, Читая под пылью, как мел, Тисненое медью 'Саллюстий' Металл угрожающих стрел.

2. О, литеры древних чеканов, Чьих линий чуждается ржа! Размеренный шаг ветеранов И яростный гром мятежа.

3. Я пьян, как солдат на постое, Травой, именуемой 'трын', И проклят швейцаром - пустое! Швейцары не знают латынь.

4. Закатом окованный алым, Как в медь, - возвращаюсь домой, Музейное масло каналов Чертя золотой головой.

5. А в сквере дорожка из глины, И кошки, прохожим подстать Приветствуя бунт Катилины, Я сам собирался восстать.

6. Когда на пустой 'канонерке' Был кем-то окликнут 'Роальд!' - Привет вам, прохожий Берсеркер! - Привет вам, неистовый Скальд!

7. Сырую перчатку, как вымя, Он выдоил в уличный стык. Мы, видно, знакомы, но имя Не всуе промолвит язык.

8. Туман наворачивал лисы На лунных жирок фонарей... - Вы все еще пишете Висы С уверенной силой зверей?

9. - Пишу (заскрипев, как телега, Я плюнул на мокрый асфальт). А он мне: - Подальше от снега, Подальше, неистовый Скальд!

10. Здесь в ночи из вара и крема Мучителен свет фонаря. На верфях готовы триремы Летим в золотые моря!

11. Пускай их (зловещие гномы!) Свой Новый творят Вавилон... (Как странно и страшно знакомы Обломки старинных колонн!)

12. Затихли никчемные речи. (Кто знает источник причин!) Мы бросили взоры навстречу Огням неподвижных пучин.

13. Закат перестал кровоточить На темный гранит и чугун. В протяжном молчании ночи Незыблемость лунных лагун.

14. А звезды, что остро и больно Горят над горбами мостов, Удят до утра колокольни На удочки медных крестов.

15. Я предан изысканной пытке Бессмысленный чувствовать страх, Подобно тоскующей скрипке В чужих неумелых руках.

16. А где-то труба заиграла: Стоит на ветру легион Друзья опускают забрала В развернутой славе знамен.

17. Теряя последние силы На встречу туманного дня... - Восстаньте, деревья, на вилы Туманное небо подняв!

18. На тихой пустой 'канонерке' Останусь, хромой зубоскал: - Прощайте, прохожий Берсеркер! - Прощайте, неистоый Скальд!

ТРИУМФ

Тяжкой поступью входят трибуны Легионов, закованых в медь. На щиты, как осенние луны, Издалека приходят глядеть.

Впереди - ветераны: легаты консулаты заморских полков. Еле зыблются темные латы Над сверкающим вихрем подков.

И смятенно следят иностранцы, Как среди равнодушных солдат, Молча шел Сципион Африканский, Окруженный друзьями, в сенат.

ЗОЛОТОЕ РУНО

Я - варвар, рожденный в тоскующем завтра Под небом, похожим на дамский зонт, Но помню былое: плывут аргонавты, Под килем рыдает взволнованный Понт.

И мир, околдованный песней Орфея, Прозрачен до самого дна И дремлет, как сказочно-добрая фея, Влюбленная в песнь колдуна.

И в час неизвестный на берег покатый Любви приходили помочь Прекрасная, злая, больная Геката И чудная царская дочь.

Усталое море спокойно и сонно, Храпит на седых валунах Так спи же: не будет второго Ясона, Как нет золотого руна!

* * *

Когда-то в утренней земле Была Эллада... Не надо умерших будить, Грустить не надо.

Проходит вечер, ночь пройдет Придут туманы, Любая рана заживет, Любая рана.

Зачем о будущем жалеть, Бранить минувших? Быть может, лучше просто петь, Быть может, лучше?

О яркой ветренней заре На белом свете, Где цепи тихих фонарей Качает ветер,

А в желтых листьях тополей Живет отрада: - Была Эллада на земле, Была Эллада...