Василе Александри - Александри В. Стихотворения. Эминеску М. Стихотворения. Кошбук Д. Стихотворения. Караджале И.-Л. Потерянное письмо. Рассказы. Славич И. Счастливая мельница

— Папочка! Прошу тебя, папочка, если ты меня любишь, отрежь Негоицэ нос и уши и выгони этого нахала… потому что он наглый, жадный и неблагодарный!.. Чтоб глаза мои его не видели, терпеть его не могу.

Капитан Маноли от всей души любил княжну, но такое желание он не мог выполнить без разрешения господаря. А Негоицэ подумал: «Вот ты как?.. Ладно!» Потом повернулся к господарю и говорит:

— Ваше величество, пусть все посторонятся, чтобы я мог поближе посмотреть на больную.

Все расступились, и Негоицэ прямо подошел к княжне, которая металась и кричала изо всех сил:

— Вон, Негоицэ! Пошел вон, грубиян!

Но он, не обращая внимания на нее, тихо сказал:

— Душа моя, я так думаю, что тебе лучше уйти по-хорошему.

Не тут-то было! Княжна еще пуще закричала:

— Вон, Негоицэ!

— Вот как?.. Не хочешь?

Собрался было Негоицэ схватить ее за руку. Но княжна плюнула ему в лицо и дала такую затрещину, что у бедняги искры из глаз посыпались.

Он вытер лицо рукавом, повернулся к господарю и сказал:

— Ваше величество, с такой болезнью мне еще не приходилось встречаться… Я не говорю, что не вылечу, но сам пока ничего не могу сделать… Мне нужна помощь… Есть у меня здесь в Бухаресте, на Торговой слободе, приятельница, искусная знахарка. Она вдова человека, который спустил свое имущество в расточительстве и распутстве; он разорился и сбежал, оставив бедную, невинную женщину умирать от голода… Звать ее Акривица Янулиха, дочь Хаджи Кэнуцэ…

Услышала княжна эти слова, перестала кричать, задрожала и застучала зубами, как в лихорадке.

— Ваше величество, прикажите заложить быстро коней, и я сейчас же привезу Янулиху.

Не успел он и шагу ступить, как княжна схватила его за полу и стала неистово кричать:

— Постой, Негоицэ!

И… что же тут сказку затягивать? Ведь сказка, как бы она ни была хороша, уже ничего не стоит, коли она слишком длинная. Выздоровела девушка, будто просто приснилось всем, что она болела. Нарядилась она и поехала на прогулку с матерью в открытой коляске… четверка лошадей с форейторами, двенадцать конных солдат впереди и столько же позади; а Маноли на козлах, одной рукой придерживает ножны кинжала, а другой подкручивает ус… И радовалась душа господаря, когда глядел он, как летит коляска вдаль…

Негоицэ остался погостить при дворе. Дня через два он вспомнил, что у него еще есть дела в Бухаресте, и направился прямо на Торговую слободу разыскивать Янулиху. Богатый дом кредиторы продали… Бедняжка! Брошенная мужем, она жила теперь у отца, у Хаджи… Негоицэ нашел ее там и был поражен ее красотой. Она была в трауре, вся в черном с ног до головы, как и подобает несчастной вдове… Он поцеловал ей руку и сказал:

— Вот что, сударыня, я должен господину Януле сто золотых; вчера я узнал о вашем несчастье и принес долг. Пожалуйста!

Акривица стала плакать и спрашивать, не знает ли он, что случилось с ее супругом. Она измучилась — сгорает от тоски. Негоицэ ответил, что ничего ему не известно, но в благодарность за оказанную ему Янулей услугу, когда он, Негоицэ, был в стесненных обстоятельствах, он теперь просит ее принять в вечное владение его виноградник. С этими словами Негоицэ вручил ей дарственную, скрепленную господарской печатью. А потом, чтобы не приходилось ему больше заниматься врачеванием, добавил, подумав немного:

— Госпожа, много добра мне сделал ваш супруг; в память о нем я хотел бы научить вас кое-чему, что поможет вам избавиться от нужды… Слушайте внимательно. Как только вы узнаете, что бес вселился в какую-нибудь женщину или девушку, откуда и какого рода она бы ни была… отправляйтесь сейчас же к ней, потому что бес будет в ней сидеть, пока вы его не прогоните… Скажите больной, что сказали бы мужу, если бы вдруг встретили его: «Вот ты где, Януликэ!.. А я искала тебя как полоумная… фосму, паригориа ту косму!»

— Где вы слышали Эти слова? — спросила Акривица, поглядев на него искоса.

— Я их выучил давно, у одного приятеля, — ответил Негоицэ, улыбаясь. — Итак, больше ничего не говорите больной… Все думая о господине Януле, обнимите больную и взгляните на нее так же ласково, как глядите сейчас на меня, и крепко поцелуйте, — обнимайте ее и целуйте, пока она не выздоровеет… С пустыми руками вы не уйдете — вас отблагодарят за труды кто как сможет. Поняли?

— Поняла.

— А теперь, сударыня, пожелаю вам доброго здоровья. Всего наилучшего!

Вернулся Негоицэ во дворец, где прожил еще несколько дней в большом почете. Потчевали его всякими яствами, и сидел он за столом с их величествами, боярской знатью и наиболее именитыми дворянами, а под окнами играла музыка, и скоморохи веселили простой люд и мастеровых. На восьмой день Негоицэ решил уехать в свое поместье, «то у реки Жиу… Пожаловали ему господарь и господарыня более высокий боярский чин и подарили по три кошеля из тонкого шелка с тысячей золотых в каждом. Княжна подарила ему кольцо с драгоценным камнем величиной с турецкий орех. Все с большими почестями проводили его до лестницы.

Капитан Маноли попросил разрешения отвезти Негоицэ домой. Всю дорогу, днем и ночью, окружал его капитан братской заботой. Он пел и наигрывал на тамбуре турецкие мелодии и молодецкие песни, что поют в его далеких горах. Голос у него был красивый, проникновенный. Негоицэ пришлась по душе дружба с Маноли, и он счел себя обязанным пригласить к себе погостить капитана, столь милого и доброго, сколь сильного и храброго… Вечером они поужинали вдвоем, запивая старым вином из Дрэгэшань, потом допоздна пили кофе и покуривали чубуки. После ужина, за которым они, усталые с дороги, хватили немного лишнего, капитан, хотя он и был настоящим богатырем, загоревал и расплакался, как женщина. Упал на колени и сказал хозяину:

— Я беден, мой принц, не могу подарить тебе ничего ценного. Один только бог и мое сердце знают, как я тебе благодарен! Видишь этот кинжал? Если погибла бы девчурка, я бы вонзил себе его в грудь по самую рукоять!.. Если бы ее не спасли, что стало бы с бедным Маноли, с несчастным Маноли?

Кинулся он целовать руки Негоицэ и попросил его принять в дар четки из Иерусалима.

В то время как капитан Маноли проливал здесь слезы благодарности, там далеко, в Бухаресте, лил горькие слезы митрополит: в одну из племянниц его преосвященства словно нечистый вселился. Но судьба сжалилась над рабом божьим и не заставила его слишком долго горевать… Стоило появиться Акривице в галерее у звонницы, как болезнь девушки словно рукой сняло… Янулиха ушла очень довольная, получив благословение и приличную награду…

В ту же ночь в преисподней заседал собор чертей во главе с Дардаротом. Выслушали рассказ Агиуцэ, который вернулся домой с поджатым хвостом, разбитый от усталости.