Василе Александри - Александри В. Стихотворения. Эминеску М. Стихотворения. Кошбук Д. Стихотворения. Караджале И.-Л. Потерянное письмо. Рассказы. Славич И. Счастливая мельница

Фарфуриди. Опять прикидываетесь…

Траханаке. Ей-богу, нет.

Фарфуриди. Со стороны приятеля… Фэникэ.

Траханаке (изумленно). Что?

Брынзовенеску. Со стороны префекта.

Траханаке (насупившись). Как?

Фарфуриди (отрывисто). Мы опасаемся… как бы вам сказать… того, что он якшается с Кацавенку.

Траханаке (все больше возмущаясь). С Кацавенку?

Фарфуриди. С брехуном…

Брынзовенеску. С нигилистом…

Траханаке (с трудом сдерживая возмущение). С Кацавенку? Фэникэ — предатель! Браво! Это мне нравится. Не ожидал! Дожили!

Фарфуриди. Мы-то…

Брынзовенеску. Мы-то… о чем подумали?

Траханаке (все больше кипятится). Имейте чуточку терпения. Я никому не позволю подозревать Фэникэ, никому, понятно! Для меня, уважаемый, это все равно, как если бы начали подозревать мою жену Зоечку…

Брынзовенеску. Мадам Зою, достопочтенный…

Фарфуриди. Мне очень жаль, мы не…

Траханаке (возмущенно). Имейте чуточку терпения… Говорю вам: для меня подозревать Зоечку или Фэникэ — это одно и то же… Он — человек, которого я знаю не со вчерашнего дня, я живу с ним душа в душу восемь лет, почти с тех пор, как во второй раз женился. Восемь лет мы живем с ним, как братья, и никогда я не видел от него никакого зла… Вы думаете, что он остался бы здесь префектом и не уехал бы в Бухарест на должность директора, если бы на этом не настояли мы с Зоечкой?.. По правде говоря, Зоечка главным образом и настаивала…

Фарфуриди. Оно конечно! Понятно — дамы! У них амбиция…

Траханаке (еще более возмущенно). Имейте чуточку терпения. Не из амбиции, ведь он наш друг, а в интересах нашей партии. Кто другой мог бы быть у нас префектом?

Фарфуриди. Может быть, кто-нибудь и нашелся…

Траханаке. Разрешите вам не поверить. Независимый человек, который оказал услуги партии, уезду, стране… и мне, как своему другу. Да, он оказал и оказывает мне услуги!.. И вот приходите вы — люди из нашей же партии (тоном порицания) — и начинаете подозревать, и выражаетесь такими непарламентскими словами… Мне очень жаль…

Брынзовенеску. Мы, наконец…

Траханаке. Имейте чуточку терпения… (Возмущенно.) Вот оно что оказывается! Как только вы чего-то не понимаете в политике, бац — тут же предательство! Докатились! Какое общество! Правильно говорит мой сынок-студент: там, где нет морали, там продажность и общество без принципов… (С возмущением.) Предательство! Браво! Фэникэ — предатель! Прекрасно! Прощайте! Прощайте, уважаемые! (Уходит в большом волнении.)

Фарфуриди, Брынзовенеску. Несколько мгновении смотрят друг на друга.

Фарфуриди. Ну-с! Понравился тебе достопочтенный?

Брынзовенеску. Да-а! Серьезный мужчина! Не поймешь, в чем тут секрет. Надо еще подождать.

Фарфуриди. Подождать? До каких же пор ждать? Я уж и так вижу, как вечером, в конце собрания, он встает, звонит в колокольчик и заявляет: «Уважаемые, имейте чуточку терпения: кандидат нашего комитета — господин Нае Кацавенку…»

Брынзовенеску. Брехун!

Фарфуриди. Нигилист! И сразу же — браво, ура, аплодисменты! А завтра-послезавтра полицмейстер Гицэ будет бегать по городу высунув язык и вмиг превратит господина Кацавенку в депутата… Кацавенку, который нас поносил и обливал грязью на всех перекрестках!.. А мы… мы будем стоять сложа руки? Нет, этого не будет!

Брынзовенеску. Что тут поделаешь? Попробуй потягайся с властями!

Фарфуриди. Что делать? Пошлем депешу в Бухарест, в Главный комитет» в министерство, в газеты. Коротко и ясно. (Выстукивает правым кулаком по левой ладони, как телеграфист на своем аппарате.) Предательство! Префект и его люди предают партию нигилисту Кацавенку, собираются избрать его депутатом… Предательство! Предательство! Трижды предательство!

Брынзовенеску (отрывисто). Сильно!.. Слишком сильно! Не подпишу.

Фарфуриди (энергично, тоном упрека). Будь смелым, как я! Ты должен подписать! Пошлем анонимно!

Брынзовенеску. Тогда подпишу.

Фарфуриди. Подпишем: «Многочисленные члены партии».

Брынзовенеску. А если на телеграфе узнают наш почерк?

Фарфуриди. Кто-нибудь напишет за нас.

Брынзовенеску. Кто?

Фарфуриди. Найдем кого-нибудь, кто ее отправит на телеграфе! Пошли!

Брынзовенеску. Как бы чего не вышло…

Фарфуриди (с упреком). Будь смелее! Ведь телеграмма-то анонимная. Который час?

Брынзовенеску. Пять.

Фарфуриди. Надо спешить, ровно между пятью и шестью закрывается телеграф…

Поспешно уходят.

Гицэ Пристандавыходит из правой двери, немного растерянный, один.

Пристанда. Сделал… а все зря. Наложил руку на Кацавенку, натравил на него ребят, а он кричит что есть мочи: «Протестую именем конституции! Это нарушение неприкосновенности жилища». — «Аккурат, говорю, нарушение, а все-таки хватайте его!» И схватили… Притащили в кутузку. Потом на извозчике вернулся к нему на квартиру, все обыскал, взломал полы, разобрал дымоход, заглянул во все щели, а письма не нашел. Вернулся в полицию, обшарил у него карманы — нет как нет. Пригрозил, что есть приказ от господина Фэникэ допрашивать его с пристрастием, как конокрада… Все впустую — молчит. Заявляет, что будет разговаривать только с мадам Зоей… Ищу ее и не могу найти: дома нет, здесь тоже нет… А, вот и она. Сударыня!

Пристандаи Зоя.

Зоя (торопливо входит в комнату). Как хорошо, Гицэ, что я тебя нашла.

Пристанда. И я искал вас, сударыня.

Зоя. Гицэ, Гицэ, что вы все наделали! Вы что, с ума сошли, что ли? Я узнала от доктора, что ты с полицейскими вломился в дом Кацавенку, схватил его, отправил в полицию, посадил под арест! Как ты решился на это?

Пристанда. Устный приказ господина Фэникэ.

Зоя. Где Фэникэ?

Пристанда. Не знаю. Я сам его ищу.

Зоя. Зачем ты арестовал Кацавенку?

Пристанда. Чтобы отобрать у него письмо.

Зоя. И отобрал?

Пристанда. Нет, сударыня. Уж как я ни искал и у него и на квартире! Наверное, письмо спрятано в другом месте.

Зоя. Гицэ, ты меня погубил! Завтра письмо будет опубликовано, и этот скандал бессмыслен. Учителишки будут издавать газету и без Кацавенку. Что скажет правительство в Бухаресте, когда узнает, что вы нагрянули к Кацавенку и арестовали его накануне выборов? Вы ведь заверили правительство, что все пройдет тихо и мирно. Как сможет Фэникэ остаться префектом?!