Алексей Апухтин - Стихотворения

Одной из самых интересных попыток Апухтина создать объективный образ современного человека, героя 80-х годов, было стихотворение "Из бумаг прокурора". Произведение построено как внутренний монолог (или дневник) и предсмертное письмо самоубийцы, адресованное прокурору. Как и многие другие произведения Апухтина ("Сумасшедший", "Перед операцией", "Год в монастыре"), это стихотворение является как бы драматическим монологом, рассчитанным на актерское исполнение, на слуховое восприятие. Обилие прозаизмов, разговорная интонация, частые переносы из строки в строку, астрофическое построение стихотворения — самые различные средства поэт использует для того, чтобы текст был воспринят читателем как живая, взволнованная речь героя. Герой стихотворения "Из бумаг прокурора" во многом близок к лирическому "я" самого автора. Но при этом явно заметно стремление взглянуть на такого героя объективно, выявить в нем черты, обусловленные временем, общим строем жизни, историческими и социальными причинами. Стихотворение имеет документальную основу. Известный юрист А. Ф. Кони, беседы с которым впрямую повлияли на возникновение замысла произведения, писал в своих воспоминаниях: "Апухтин очень заинтересовался приведенными мною статистическими данными и содержанием предсмертных писем самоубийц" {Кони А. Ф. Собр. соч. в 8-ми томах, т. 7. М., 1969, с. 306.}.

Обратившись к злободневной, "газетной" теме, Апухтин попытался изнутри раскрыть сознание человека, которому "жизнь переносить больше не под силу". Что заставило его героя зарядить пистолет и уединиться в номере гостиницы? Утрата интереса к жизни? Несчастная любовь? Разочарование в людях? Душевный недуг? И то, и другое, и третье. Апухтин и не стремился дать однозначный ответ на этот вопрос. "Если бы была какая-нибудь ясно определенная причина, то совершенно устранился бы эпидемический характер болезни, на который я хотел обратить внимание" {Жиркевич А. В. Поэт милостию божией, с. 498.},- говорил он. Вспомним известное некрасовское стихотворение "Утро". Там тот же мотив: "…кто-то покончил с собой". Мы не знаем, кто он, некрасовский герой, и почему решил застрелиться. Но весь строй лаконично описанной столичной жизни таков ("на позорную площадь кого-то провезли", "проститутка домой поспешает", офицеры едут за город — "будет дуэль", "дворник вора колотит"), что читатель понимает: в этом городе люди неизбежно должны стреляться.

Сознание апухтинского героя, решившего уйти из жизни, не замкнуто на самом себе. Он способен замечать боль и страдание других, порой очень далеких людей. Вот до гостиничной комнаты долетел свист локомотива — в столицу прибыл поезд. Герой стихотворения думает о тех, кто приехал:

За этими размышлениями угадывается жизненный опыт, который может быть соотнесен с очерками Ф. Решетникова ("На заработки") и И. Кущевского ("В Петербург! На медовую реку Неву!"), в которых описаны трудные судьбы людей, приехавших в столицу на поиски счастья. Так вопреки неоднократным заявлениям Апухтина о его стремлении служить только "вечным идеалам" логика его собственного творчества все чаще и чаще выводила его к "проклятым" вопросам современной жизни.

Судьбы героев многих стихотворений Апухтина (таких, как: "В убогом рубище, недвижна и мертва…", "Старая цыганка", "Год в монастыре", "Из бумаг прокурора") яснее прочитываются в контексте всего его творчества, в контексте русской литературы второй половины XIX века. В этом случае многое в этих судьбах если не проясняется до конца, то существенно уточняется. Мы начинаем видеть их не исключительный, а общий смысл. Ущербность, неуравновешенность, болезненность героев этих произведений в сознании читателя так или иначе связывается с социальными недугами общества, нравственной атмосферой русской жизни тех лет.

сказано в стихотворении "Из бумаг прокурора". Особенность многих произведений Апухтина 80-х годов в том, что теперь он осмысливает характер героя в его конкретной социально-исторической обусловленности. Судьба человека включается в поток времени. Усиление эпического начала в творчестве Апухтина органично приводит его к прозе.

При жизни Апухтин не опубликовал ни одного из своих прозаических произведений, хотя он читал их — и с большим успехом — в различных салонах.

В конце 80-х годов Апухтин задумал и начал писать роман, посвященный очень важному этапу в истории: переходу от николаевской эпохи к периоду реформ. Судьбы главных героев рисуются на фоне больших исторических событий: Крымская война, падение Севастополя. Это было время переоценки ценностей, поэтому в романе так много споров: о западниках и славянофилах, об освобождении крестьян, о реформах, которые предстояли России. Апухтина интересуют люди, способные аналитически мыслить, трезво смотреть на жизнь русского общества. "Мы привыкли исполнять, но отвыкли думать", — говорит генерал Дольский, рассуждая о николаевском правлении. Главного героя романа Владимира Угарова, приехавшего в столицу в дни обороны Севастополя, более всего поразило — он имеет в виду петербургские "верхи", — что здесь "забыли или не хотят думать, что где-то на юге ежечасно льется русская кровь, и наши братья погибают в непосильной борьбе".

И в своем первом прозаическом произведении Апухтин не выглядит начинающим беллетристом. Эти главы из романа легко читаются, в них умело намечены сюжетные линии, даны точные, психологически убедительные характеристики некоторых персонажей. Дело не только в том, что сказался богатый навык поэтического творчества автора, в романе чувствуется опыт русской психологической прозы XIX века, прежде всего — толстовской.

Роман не был завершен. Как признавался сам Апухтин, ему встретились трудности, которые он "не мог преодолеть" {Жиркевич А. В. Поэт милостию божией, с. 497.}. Очевидно, на определенном этапе работы автор понял, что искусно выполненные описания усадебной и столичной жизни, психологически убедительные характеристики персонажей еще не превращают произведение в роман, который подразумевает наличие значительного, общественного по своей сути конфликта, который мог бы развернуться в сюжет и объединить распадающиеся части повествования.

Незаурядный талант Апухтина-прозаика проявился в двух его повестях и в рассказе, которые он успел завершить. В прозе Апухтин — тут явно сказался его поэтический опыт — тяготеет к повествованию от первого лица: это письма ("Архив графини Д""", 1890), дневник ("Дневник Павлика Дольского", 1891), внутренний монолог героя ("Между смертью и жизнью", 1892). Повествование от первого лица — знак повышенного интереса к внутреннему миру героя, его психологии. Удачи Апухтина-прозаика, несомненно, связаны с тем, что к этому времени он уже написал несколько больших стихотворений с подробно разработанными сюжетами.