Габриэла Мистраль - Избранные стихи

пусть он нас подхватит, поднимет

и вдаль унесет с облаками:

мы снова увидим заливы,

и умрем мы над островами".

Перевод О.Савича

112. Сухая сейба

Сухая сейба -- как мало

таких гигантов родится.

В ней жизнь давно отпылала,

но сейба еще царица.

Где силы ее источник?

Исчахла, а не согнете!

И прям ее позвоночник,

свободный от бренной плоти.

В вершине гуляет ветер,

молчит песок у подножья,

и нет никого на свете,

кто в землю ее уложит.

Не ест ее червь упорный,

и мимо, робостью движим,

ручей муравьиный черный

течет за таким же -- рыжим.

Не зной, не людская сила,

не злой суховей округи

пустыня ее убила:

вокруг ни одной подруги.

Как быть с ней? Ширь да откосы

никто не подаст мне знака.

В ногах ее стынут росы,

в ветвях -- огни зодиака.

Небесная Матерь Божья,

да станет она свободной!

Огнем обовью подножье,

читая слова отходной.

Дарю ей синее пламя,

багряным жаром объемлю.

И даждь ей, иже над нами,

Вторую, вышнюю, Землю!

Перевод Н.Ванханен

Сонеты садовника

113.

1. Подрезая шиповник

Шиповник мой неистов и космат,

как Олоферн растительного мира,

его кромсает острая секира,

безжалостные лезвия язвят.

К его ногам обрушился каскад

отрубленных ветвей, насмотрят сиро

останки, и отводит взгляд от пира

кровавого налитый светом сад.

Шиповник мой изрублен в жаркой сече,

он, как Роланд, весь в ранах от меча.

Мои же руки -- руки палача -- похоже,

львом истерзаны по плечи.

Они трудились -- как ни назови

сей ратный подвиг, мой покой заслужен.

Но страшно бьются, шлепая по лужам,

две рассеченных ящерки в крови.

Перевод Н.Ванханен

114.

2. Миндальное дерево

Я подстригаю маленький миндаль

рукою чистой и неуязвимой;

вот так касаются щеки любимой,

когда глаза глядят, не видя, вдаль;

вот так рождается мой точный стих,

в котором кровь живую оставляю;

так сердце я раскрыться заставляю,

чтоб билась кровь весны в словах моих.

Биенье веткам грудь передает;

миндаль впервые в жизни узнает

чужое сердце, как резец и лиру.

Вы, полюбив, меня теряли вдруг,

и в дереве живущий сердца стук

единственное, что даю я миру.

Перевод О.Савича

Странное

115.

Отдача

Коль меня к слепорожденной

подведут вплотную, тихо,

тише пыли ей скажу я

робким голосом: сестрица,

у меня возьми глаза.

Да, глаза. К чему глаза мне?

Там, на родине небесной,

свет велик, там, знаю, -- станет

плоть моя зрачком единым,

отражателем вселенной -

зеркалом сплошным без век.

Радостная выйду в поле,

зорко, зрячими руками

мир незримый я увижу,

все наощупь угадаю,

все предметы назову.

Встречу женщину, чьи ноги

отморожены и больше

двигаться они не могут -

ноги ей свои отдам.

Встречу женщину, чьи руки

покалечены, -- отдам ей

руки я свои. Всем встречным,

жаждой, голодом томимым,

пять своих раздам я чувств.

Стану караваем хлеба,

по кусочкам я истрачусь,

и на севере иль юге

цельной перестану быть.

Обрету я облегченье, -

всей листвою рухну с древа

и освобожусь от груза,

то есть, от самой себя.

Ах, какая мне награда! -

Всю себя раздав, наклонно

я сошла с креста.

Перевод И.Лиснянской

Проделки

116.

Госпожа Отрава

Живет госпожа Отрава

в двух шагах от нашего дома,

и дань она собирает

с дорог, садов, водоемов,

и эту дань мы ей платим,

но жадность ее неуемна.

Зачем пришла издалека,

если всем сует свою душу, -

умирающим, новорожденным,

тем, кто в море и кто на суше?

Много дней у нее за спиною, -

не устанет сама себя слушать.

Если всем сует свою душу,

зачем пришла издалека?

Ей бы душу бросить в пустыне

кактусом одиноким

или в море найти другую -

без желчи и злой мороки.

Зачем в страну пальм явилась

все та же, с той же заразой?

О ней говорят мне, приносят

ее каждый день в рассказах,

но я ее не видала,

она кажется мне безглазой.

Каждый день вступаю в знакомство

с новым деревом, с редким зверем

и со всем, что живет и приходит

к моей незапертой двери.

Но как чужестранку выгнать,

если я ее не видала?

А если войти ей позволить,

что тогда бы с покоем стало,

что стало б с моим достояньем -

с моим деревцом одичалым?

Все спрашивают меня,

приходила ли фея злая,

и потом говорят: "Это хуже,

когда свой приход замедляет..."

Перевод О.Савича

Скорбь

117.

Одно слово

Застряло в горле слово, -- на свободу

не выпущу его, себе оставлю,

хотя оно во мне как сгусток крови.

А выпустить -- сожжет живое поле,

убьет ягненка, птицу кинет наземь.

Я выплюнуть его должна и спрятать;

найти дыру, прорытую бобрами;

и белой известью залить его,

чтоб, как душа, оно не полетело.

Я не хочу, чтоб знали, что живу я,

пока оно в крови отравой бродит

то вверх, то вниз -- с моим дыханьем диким.

Хотя его, сказал отец мой Иов,

мой бедный рот сказать его не должен:

оно покатится и у реки

запутается в косах женщин или

согнет и подожжет кустарник бедный.

Я брошу на него такие зерна,

чтоб за ночь выросли и задушили

и не оставили ни букв, ни звуков.

А может быть, прикончу, как гадюку,

когда ей надвое хребет ломают.

Потом вернуться в дом, войти, заснуть

и знать: оно отрезано бесследно.

Проснуться через много сотен дней,

во сне, в забвенье наново родившись.

Не знать, что было на губах моих

из йода и квасцов такое слово,

забыть ту ночь, единственную ночь,

забыть тот дом, тот дом в чужой стране,

забыть, как я ждала луча у двери,

не знать, что без души осталось тело!

Перевод О.Савича

Ноктюрны

118. Песнь, которую ты любил

Пою ту песнь, что ты любил, о жизнь моя,

чтоб ты приблизился и слушал, жизнь моя;

чтоб ты припомнил жизнь, -- она была твоя,

пою я в сумерках, родная тень моя.

Я не хочу сейчас замолкнуть, жизнь моя.

Без крика моего как ты найдешь меня?

Что скажет обо мне вернее, жизнь моя?

Я та же, что была когда-то, жизнь моя.

Я не потеряна, не позабыта я.

Приди, приди ко мне под вечер, жизнь моя.

Приди, припомнив песнь, что раньше пела я.

Ты узнаешь ее, скажи мне, жизнь моя?

Ты имя не забыл, которым звал меня?

Что время для меня! Всегда я жду тебя.

Ты не страшись ночей, тумана и дождя.

Приди дорогою, а хочешь -- через луг.

Где б ни был, позови меня, о жизнь моя,

и напрямик иди, иди ко мне, мой друг!

Перевод О.Савича

Профессии

119.

Руки рабочих

Руки твердые похожи

на моллюсков оголенных;

цвета перегноя, цвета

саламандры опаленной,

руки чуткие взлетают

или никнут утомленно.