Марина Цветаева - Стихотворения. Поэмы. Драматические произведения.

-- Мама!

Декабрь 1920

--------

x x x

Переселенцами --

В какой Нью-Йорк?

Вражду вселенскую

Взвалив на горб --

Ведь и медведи мы!

Ведь и татары мы!

Вшами изъедены

Идем -- с пожарами!

Покамест -- в долг еще!

А там, из тьмы --

Сонмы и полчища

Таких, как мы.

Полураскосая

Стальная щель.

Дикими космами

От плеч -- метель.

-- Во имя Господа!

Во имя Разума! --

Ведь и короста мы,

Ведь и проказа мы!

Волчьими искрами

Сквозь вьюжный мех --

Звезда российская:

Противу всех!

Отцеубийцами --

В какую дичь?

Не ошибиться бы,

Вселенский бич!

"Люд земледельческий,

Вставай с постелею)!"

И вот с расстрелыциком

Бредет расстрелянный,

И дружной папертью,

-- Рвань к голытьбе:

"Мир белоскатертный!

Ужо тебе!"

22 февраля 1922

--------

x x x

Есть час на те слова.

Из слуховых глушизн

Высокие права

Выстукивает жизнь.

Быть может -- от плеча,

Протиснутого лбом.

Быть может -- от луча,

Невидимого днем.

В напрасную струну

Прах -- взмах на простыню.

Дань страху своему

И праху своему.

Жарких самоуправств

Час -- и тишайших просьб.

Час безземельных братств.

Час мировых сиротств.

11 июня 1922

Так, в скудном труженичестве дней,

Так, в трудной судорожности к ней,

Забудешь дружественный хорей

Подруги мужественной своей.

Ее суровости горький дар,

И легкой робостью скрытый жар,

И тот беспроволочный удар,

Которому имя -- даль.

Все древности, кроме: дай и мой,

Все ревности, кроме той, земной,

Все верности, -- но и в смертный бой

Неверующим Фомой.

Мой неженка! Сединой отцов:

Сей беженки не бери под кров!

Да здравствует левогрудый ков

Немудрствующих концов!

Но может, в щебетах и в счетах

От вечных женственностей устав-

И вспомнишь руку мою без прав

И мужественный рукав.

Уста, не требующие смет,

Права, не следующие вслед,

Глаза, не ведающие век,

Исследующие: свет.

15 июня 1922

--------

x x x

Ищи себе доверчивых подруг,

Не выправивших чуда на число.

Я знаю, что Венера -- дело рук,

Ремесленник -- и знаю ремесло.

От высокоторжественных немот

До полного попрания души:

Всю лестницу божественную -- от:

Дыхание мое -- до: не дыши!

18 июня 1922

--------

x x x

Дабы ты меня не видел --

В жизнь -- пронзительной, незримой

Изгородью окружусь.

Жимолостью опояшусь,

Изморозью опушусь.

Дабы ты меня не слушал

В ночь -- в премудрости старушьей:

Скрытничестве -- укреплюсь.

Шорохами опояшусь,

Шелестами опушусь.

Дабы ты во мне не слишком

Цвел -- по зарослям: по книжкам

Заживо запропащу:

Вымыслами опояшу,

Мнимостями опушу.

25 июня 1922

--------

x x x

Здравствуй! Не стрела, не камень:

Я! -- Живейшая из жен:

Жизнь. Обеими руками

В твой невыспавшийся сон.

Дай! (На языке двуостром:

На! -- Двуострота змеи!)

Всю меня в простоволосой

Радости моей прими!

Льни! -- Сегодня день на шхуне,

-- Льни! -- на лыжах! -- Льни! -- льняной!

Я сегодня в новой шкуре:

Вызолоченной, седьмой!

-- Мой! -- и о каких наградах

Рай -- когда в руках, у рта:

Жизнь: распахнутая радость

Поздороваться с утра!

25 июня 1922

--------

x x x

Некоторым -- не закон.

В час, когда условный сон

Праведен, почти что свят,

Некоторые не спят:

Всматриваются -- и в скры-

тнейшем лепестке: не ты!

Некоторым -- не устав:

В час, когда на всех устах

Засуха последних смут --

Некоторые не пьют:

Впытываются -- и сти-

снутым кулаком -- в пески!

Некоторым, без кривизн --

Дорого дается жизнь.

25 июня 1922

--------

x x x

Неподражаемо лжет жизнь:

Сверх ожидания, сверх лжи...

Но по дрожанию всех жил

Можешь узнать: жизнь!

Словно во ржи лежишь: звон, синь...

(Что ж, что во лжи лежишь!) -- жар, вал.

Бормот -- сквозь жимолость -- ста жил...

Радуйся же! -- Звал!

И не кори меня, друг, столь

Заворожимы у нас, тел,

Души -- что вот уже: лбом в сон.

Ибо -- зачем пел?

В белую книгу твоих тишизн,

В дикую глину твоих "да" --

Тихо склоняю облом лба:

Ибо ладонь -- жизнь.

8 июля 1922

--------

x x x

Светло-серебряная цвель

Над зарослями и бассейнами.

И занавес дохнeт -- и в щель

Колеблющийся и рассеянный

Свет... Падающая вода

Чадры. (Не прикажу -- не двинешься!)

Так пэри к спящим иногда

Прокрадываются в любимицы.

Ибо не ведающим лет

-- Спи! -- головокруженье нравится.

Не вычитав моих примет,

Спи, нежное мое неравенство!

Спи. -- Вымыслом останусь, лба

Разглаживающим неровности.

Так Музы к смертным иногда

Напрашиваются в любовницы.

16 июля 1922

--------

2

Каменной глыбой серой,

С веком порвав родство.

Тело твое -- пещера

Голоса твоего.

Недрами -- в ночь, сквозь слепость

Век, слепотой бойниц.

Глухонемая крепость

Над пестротою жниц.

Кутают ливни плечи

В плащ, плесневеет гриб.

Тысячелетья плещут

У столбняковых глыб.

Горе горе! Под толщей

Век, в прозорливых тьмах --

Глиняные осколки

Царств и дорожный прах

Битв...

6 августа 1922

--------

1

Стоят в чернорабочей хмури

Закопченные корпуса.

Над копотью взметают кудри

Растроганные небеса.

В надышанную сирость чайной

Картуз засаленный бредет.

Последняя труба окраины

О праведности вопиет.

Труба! Труба! Лбов искаженных

Последнее: еще мы тут!

Какая на-смерть осужденность

В той жалобе последних труб!

Как в вашу бархатную сытость

Вгрызается их жалкий вой!

Какая заживо-зарытость

И выведенность на убой!

А Бог? -- По самый лоб закурен,

Не вступится! Напрасно ждем!

Над койками больниц и тюрем

Он гвоздиками пригвожден.

Истерзанность! Живое мясо!

И было так и будет -- до

Скончания.

-- Всем песням насыпь,

И всех отчаяний гнездо:

Завод! Завод! Ибо зовется

Заводом этот черный взлет.

К отчаянью трубы заводской

Прислушайтесь -- ибо зовет

Завод. И никакой посредник

Уж не послужит вам тогда,

Когда над городом последним

Взревет последняя труба.

23 сентября 1922

--------

И засим, упредив заране,