Марина Цветаева - Стихотворения. Поэмы. Драматические произведения.

Плохо сильным и богатым

Плохо сильным и богатым,

Тяжко барскому плечу.

А вот я перед солдатом

Светлых глаз не опущу.

Город буйствует и стонет,

В винном облаке -- луна.

А меня никто не тронет:

Я надменна и бедна.

Феодосия, конец Октября

--------

--------

1

Когда рыжеволосый Самозванец

Тебя схватил -- ты не согнула плеч.

Где спесь твоя, княгинюшка? -- Румянец,

Красавица? -- Разумница, -- где речь?

Как Петр -- Царь, презрев закон сыновний,

Позарился на голову твою --

Боярыней Морозовой на дровнях

Ты отвечала Русскому Царю.

Не позабыли огненного пойла

Буонапарта хладные уста.

Не в первый раз в твоих соборах -- стойла.

Всe вынесут кремлевские бока.

9 декабря 1917

--------

2

Гришка -- Вор тебя не ополячил,

Петр -- Царь тебя не онемечил.

Что же делаешь, голубка? -- Плачу.

Где же спесь твоя, Москва? -- Далече.

-- Голубочки где твои? -- Нет корму.

-- Кто унес его? -- Да ворон черный.

-- Где кресты твои святые? -- Сбиты.

-- Где сыны твои, Москва? -- Убиты.

10 декабря 1917

--------

3

Жидкий звон, постный звон.

На все стороны -- поклон.

Крик младенца, рев коровы.

Слово дерзкое царeво.

Плeток свист и снег в крови.

Слово темное Любви.

Голубиный рокот тихий.

Черные глаза Стрельчихи.

10 декабря 1917

--------

1

Андрей Шенье взошел на эшафот,

А я живу -- и это страшный грех.

Есть времена -- железные -- для всех.

И не певец, кто в порохе -- поет.

И не отец, кто с сына у ворот

Дрожа срывает воинский доспех.

Есть времена, где солнце -- смертный грех.

Не человек -- кто в наши дни живет.

11 апреля 1918

--------

2

Не узнаю в темноте

Руки -- свои иль чужие?

Мечется в страшной мечте

Черная Консьержерия.

Руки роняют тетрадь,

Щупают тонкую шею.

Утро крадется как тать.

Я дописать не успею.

17 апреля 1918

Московский герб: герой пронзает гада.

Дракон в крови. Герой в луче. -- Так надо.

Во имя Бога и души живой

Сойди с ворот. Господень часовой!

Верни нам вольность. Воин, им -- живот.

Страж роковой Москвы -- сойди с ворот!

И докажи -- народу и дракону --

Что спят мужи -- сражаются иконы.

9 мая 1918

--------

Пунш и полночь. Пунш -- и Пушкин,

Пунш -- и пенковая трубка

Пышущая. Пунш -- и лепет

Бальных башмачков по хриплым

Половицам. И -- как призрак --

В полукруге арки -- птицей --

Бабочкой ночной -- Психея!

Шепот: "Вы еще не спите?

Я -- проститься..." Взор потуплен.

(Может быть, прощенья просит

За грядущие проказы

Этой ночи?) Каждый пальчик

Ручек, павших Вам на плечи,

Каждый перл на шейке плавной

По сто раз перецелован.

И на цыпочках -- как пери! --

Пируэтом -- привиденьем --

Выпорхнула.

Пунш -- и полночь.

Вновь впорхнула: "Что за память!

Позабыла опахало!

Опоздаю... В первой паре

Полонеза..."

Плащ накинув

На одно плечо -- покорно --

Под руку поэт -- Психею

По трепещущим ступенькам

Провожает. Лапки в плед ей

Сам укутал, волчью полость

Сам запахивает... -- "С Богом!"

А Психея,

К спутнице припав -- слепому

Пугалу в чепце -- трепещет:

Не прожег ли ей перчатку

Пылкий поцелуй арапа...

==========

Пунш и полночь. Пунш и пепла

Ниспаденье на персидский

Палевый халат -- и платья

Бального пустая пена

В пыльном зеркале...

Начало марта 1920

--------

Не самозванка - я пришла домой,

И не служанка - мне не надо хлеба.

Я - страсть твоя, воскресный отдых твой,

Твой день седьмой, твое седьмое небо.

Там на земле мне подавали грош

И жерновов навешали на шею.

- Возлюбленный! - Ужель не узнаешь?

Я ласточка твоя - Психея!

На тебе, ласковый мой, лохмотья,

Бывшие некогда нежной плотью.

Всю истрепала, изорвала, --

Только осталось что два крыла.

Одень меня в свое великолепье,

Помилуй и спаси.

А бедные истлевшие отрепья

Ты в ризницу снеси.

13 мая 1918

Умирая, не скажу: была.

И не жаль, и не ищу виновных.

Есть на свете поважней дела

Страстных бурь и подвигов любовных.

Ты, -- крылом стучавший в эту грудь,

Молодой виновник вдохновенья --

Я тебе повелеваю: -- будь!

Я -- не выйду из повиновенья.

30 июня 1918

Ночи без любимого - и ночи

С нелюбимым, и большие звезды

Над горячей головой, и руки,

Простирающиеся к Тому -

Кто от века не был - и не будет,

Кто не может быть - и должен быть.

И слеза ребенка по герою,

И слеза героя по ребенку,

И большие каменные горы

На груди того, кто должен - вниз...

Знаю все, что было, все, что будет,

Знаю всю глухонемую тайну,

Что на темном, на косноязычном

Языке людском зовется - Жизнь.

(Между 30 июня и 6 июля 1918)

Как правая и левая рука,

Твоя душа моей душе близка.

Мы смежены, блаженно и тепло,

Как правое и левое крыло.

Но вихрь встает -- и бездна пролегла

От правого -- до левого крыла!

10 июля 1918

Рыцарь ангелоподобный --

Долг! -- Небесный часовой!

Белый памятник надгробный

На моей груди живой.

За моей спиной крылатой

Вырастающий ключарь,

Еженощный соглядатай,

Ежеутренний звонарь.

Страсть, и юность, и гордыня

Все сдалось без мятежа,

Оттого что ты рабыне

Первый молвил:

-- Госпожа!

14 июля 1918

Если душа родилась крылатой -

Что ей хоромы - и что ей хаты!

Что Чингис - Хан ей и что - Орда!

Два на миру у меня врага,

Два близнеца, неразрывно - слитых:

Голод голодных - и сытость сытых!

18 августа 1918

3

Не любовь, а лихорадка!

Легкий бой лукав и лжив.

Нынче тошно, завтра сладко,

Нынче помер, завтра жив.

Бой кипит. Смешно обоим:

Как умен -- и как умна!

Героиней и героем

Я равно обольщена.

Жезл пастуший -- или шпага?

Зритель, бой -- или гавот?

Шаг вперед -- назад три шага,

Шаг назад -- и три вперед.

Рот как мед, в очах доверье,

Но уже взлетает бровь.

Не любовь, а лицемерье,

Лицедейство -- не любовь!

И итогом этих (в скобках --

Несодеянных!) грехов --

Будет легонькая стопка