Марина Цветаева - Стихотворения. Поэмы. Драматические произведения.

твой разъедающий самосад.

Бога просила молитвенно, ранено,

чтобы ей дали белье постирать.

Вы мне позвольте, Марина Ивановна,

там, где вы жили, чуть-чуть постоять.

Бабка открыла калитку зыбучую:

«Пытка под старость — незнамо за что.

Ходют и ходют — ну прямо замучили.

Дом бы продать, да не купит никто.

Помню — была она строгая, крупная.

Не подходила ей стирка белья.

Не управлялась она с самокрутками.

Я их крутила. Веревку — не я...»

Сирые сени. Слепые. Те самые,

где оказалась пенька хороша,

где напослед леденящею Камою

губы смочить привелось из ковша.

Гвоздь, а не крюк. Он граненый, увесистый

для хомутов, для рыбацких снастей.

Слишком здесь низко, чтоб взять и повеситься.

Вот удавиться — оно попростей.

Ну а старушка, что выжила впроголодь,

мне говорит, будто важный я гость:

«Как мне с гвоздем-то? Все смотрят и трогают...

Может, возьмете себе этот гвоздь?»

Бабушка, я вас прошу как о милости —

только не спрашивайте опять:

«А отчего она самоубилась-то?

Вы ведь ученый... Вам легче понять...»

Бабушка, страшно мне в сенцах и комнате.

Мне бы поплакать на вашем плече.

Есть лишь убийства на свете — запомните.

Самоубийств не бывает вообще.

Марина Цветаева — неоплатная наша вина, но и любовь наша навечная.

Поэт может быть бездомным, но стихи — никогда.

Е. Евтушенко

Quasi unа fantasia

1.

Нежные ласки тебе уготованы

Добрых сестричек.

Ждем тебя, ждем тебя, принц заколдованный

Песнями птичек.

Взрос ты, вспоенная солнышком веточка,

Рая явленье,

Нежный как девушка, тихий как деточка,

Весь -- удивленье.

Скажут не раз: "Эти сестры изменчивы

В каждом ответе!"

-- С дерзким надменны мы, с робким застенчивы,

С мальчиком -- дети.

Любим, как ты, мы березки, проталинки,

Таянье тучек.

Любим и сказки, о глупенький, маленький

Бабушкин внучек!

Жалобен ветер, весну вспоминающий...

В небе алмазы...

Ждем тебя, ждем тебя, жизни не знающий,

Голубоглазый!

1

Сплошь фантазия (лат.).

* Перевод неточный: "как бы фантазия" (итал.) -- С.В.

Христос и Бог! Я жажду чуда

Теперь, сейчас, в начале дня!

О, дай мне умереть, покуда

Вся жизнь как книга для меня.

Ты мудрый, ты не скажешь строго:

-"Терпи, еще не кончен срок".

Ты сам мне подал -- слишком много!

Я жажду сразу -- всех дорог!

Всего хочу: с душой цыгана

Идти под песни на разбой,

За всех страдать под звук органа

И амазонкой мчаться в бой;

Гадать по звездам в черной башне,

Вести детей вперед, сквозь тень...

Чтоб был легендой -- день вчерашний,

Чтоб был безумьем -- каждый день!

Люблю и крест и шелк, и каски,

Моя душа мгновений след...

Ты дал мне детство -- лучше сказки

И дай мне смерть -- в семнадцать лет!

Таруса, 26 сентября 1909

--------

Мы с тобою лишь два отголоска:

Ты затихнул, и я замолчу.

Мы когда-то с покорностью воска

Отдались роковому лучу.

Это чувство сладчайшим недугом

Наши души терзало и жгло.

Оттого тебя чувствовать другом

Мне порою до слез тяжело.

Станет горечь улыбкою скоро,

И усталостью станет печаль.

Жаль не слова, поверь, и не взора,

Только тайны утраченной жаль!

От тебя, утомленный анатом,

Я познала сладчайшее зло.

Оттого тебя чувствовать братом

Мне порою до слез тяжело.

--------

Звенят-поют, забвению мешая,

В моей душе слова: "пятнадцать лет".

О, для чего я выросла большая?

Спасенья нет!

Еще вчера в зеленые березки

Я убегала, вольная, с утра.

Еще вчера шалила без прически,

Еще вчера!

Весенний звон с далеких колоколен

Мне говорил: "Побегай и приляг!"

И каждый крик шалунье был позволен,

И каждый шаг!

Что впереди? Какая неудача?

Во всем обман и, ах, на всем запрет!

-- Так с милым детством я прощалась, плача,

В пятнадцать лет.

--------

Слава прабабушек томных,

Домики старой Москвы,

Из переулочков скромных

Все исчезаете вы,

Точно дворцы ледяные

По мановенью жезла.

Где потолки расписные,

До потолков зеркала?

Где клавесина аккорды,

Темные шторы в цветах,

Великолепные морды

На вековых воротах,

Кудри, склоненные к пяльцам,

Взгляды портретов в упор...

Странно постукивать пальцем

О деревянный забор!

Домики с знаком породы,

С видом ее сторожей,

Вас заменили уроды, --

Грузные, в шесть этажей.

Домовладельцы -- их право!

И погибаете вы,

Томных прабабушек слава,

Домики старой Москвы.

--------

Идешь, на меня похожий,

Глаза устремляя вниз.

Я их опускала-тоже!

Прохожий, остановись!

Прочти -- слепоты куриной

И маков набрав букет-

Что звали меня Мариной

И сколько мне было лет.

Не думай, что здесь-могила,

Что я появлюсь, грозя...

Я слишком сама любила

Смеяться, когда нельзя!

И кровь приливала к коже,

И кудри мои вились...

Я тоже была, прохожий!

Прохожий, остановись!

Сорви себе стебель дикий

И ягоду ему вслед:

Кладбищенской земляники

Крупнее и слаще нет.

Но только не стой угрюмо,

Главу опустив на грудь.

Легко обо мне подумай,

Легко обо мне забудь.

Как луч тебя освещает!

Ты весь в золотой пыли...

-- И пусть тебя не смущает

Мой голос из-под земли.

Коктебель, 3 мая 1913

--------

Моим стихам, написанным так рано,

Что и не знала я, что я -- поэт,

Сорвавшимся, как брызги из фонтана,

Как искры из ракет,

Ворвавшимся, как маленькие черти,

В святилище, где сон и фимиам,

Моим стихам о юности и смерти,

-- Нечитанным стихам!

Разбросанным в пыли по магазинам,

Где их никто не брал и не берет,

Моим стихам, как драгоценным винам,

Настанет свой черед.

Коктебель, 13 мая 1913

--------

Быть нежной, бешеной и шумной,

-- Так жаждать жить! --

Очаровательной и умной,-

Прелестной быть!

Нежнее всех, кто есть и были,

Не знать вины...

-- О возмущенье, что в могиле

Мы все равны!

Стать тем, что никому не мило,

-- О, стать как лед! --

Не зная ни того, что было,

Ни что придет,

Забыть, как сердце раскололось

И вновь срослось,

Забыть свои слова и голос,

И блеск волос.

Браслет из бирюзы старинной --

На стебельке,

На этой узкой, этой длинной