Михаил Цетлин (Амари) - Цельное чувство

Книга построена по принципу «параллельных текстов»: на нечетных страницах напечатаны стихи Е. Браунинг по-английски, на четных — переводы Цетлина и Астрова. Таким образом читатель получает возможность соотнести оригинал с переводом.

В рецензии Ю. Терапиано отмечалось, что переводчики «в общем, успешно справились со своей нелегкой задачей», хотя

им пришлось, конечно, пожертвовать многим — прежде всего абсолютной близостью к подлиннику как в смысле размера, так и в отношении дословности перевода.

По словам рецензента, стремясь «главным образом сохранить самое важное, т. е. дух каждого сонета, общую его эмоциональную атмосферу, смысл главнейших образов», переводчики не держались буквалистской линии, а искали свободных эквивалентов

с целью яснее передать своеобразный, сложный, порой даже прихотливый, насыщенный религиозными отвлечениями и восторженностью текст подлинника [146] Опыты. 1957. № 8. С. 133. .

Упоминавшийся выше М. Форштетер, касаясь переводов «Португальских сонетов» Цетлиным и Астровым, отмечал их точность и бережность, а предисловие Г. Адамовича оценивал как «прекрасное» [147] Русская мысль. 1958. № 1175. 18 февраля. С. 5. .

Переводы, не вошедшие в опубликованные сборники

Из Суинберна(Хор из «Атланты в Калидоне»). Понедельник (Москва). 1918. № 10. 6 мая (23 апреля). С. 2.

Из Шарля Пэги.Париж — боевой корабль. Понедельник (Москва). 1918. № 15. 10 июня (28 мая). С. 2.

Из Wordsworth’a.Сонет (Написан близ Дувра в день возращения). Понедельник (Москва). 1918. № 18. 1 июля (18 июня). С. 3.

<���Из Х.-Н. Бялика>.Перед закатом. Еврейская Антология: Сборник молодой еврейской поэзии / Под ред. В.Ф. Ходасевича и Л.Б. Яффе, предисл. М.О. Гершензона. М.: Изд-во «Сафрут», 1918. С. 33. Включено в кн.: Бялик Хаим-Нахман. Стихи и поэмы / Сост. М. Шкловская, З. Копельман. Иерусалим: Библиотека-Алия, 1994. С. 90–91.

Танцовщица испанка(Из Р.М. Рильке). Дни (Берлин). 1923– № 63. 14 января. С. 13.

Dubia

Текст стихотворения, составившего этот раздел книги, был найден составителем в израильском архиве П.М. Рутенберга, вошедшего в историю России и одновременно в израильскую историю. Российский период в биографии Пинхаса (Петра) Моисеевича Рутенберга (1878–1942) известен тем, что 9 января 1905 г. он, живя в Петербурге, принимал участие в руководимом Гапоном шествии к царю с целью вручить ему петицию, где излагались народные просьбы и жалобы. Этот день, когда массовая манифестация была встречена ружейными залпами, вошел в историю России как «кровавое воскресенье». Спустя без малого полтора десятилетия Рутенберг, бежав из большевистской России, приехал в Палестину и стал там основателем электрической компании [148] См. о нем в кн.: Хазан Владимир. Пинхас Рутенберг: От террориста к сионисту: Опыт идентификации человека, который делал историю: В 2-х томах. Иерусалим; М.: Гешарим — Мосты культуры <2008>. . Являясь, как и Цетлин, членом партии эсеров, Рутенберг был близко с ним знаком с российских времен. В его архиве сохранились цетлинские письма к нему. Листок с отпечатанным на машинке стихотворением «Не по вкусу мне и по нраву…» хранится в том же архиве (Archives of the Electric Company, Haifa, Israel).

Текст этого стихотворения и в ритмическом и смысловом отношении, почти без сомнения, представляет собой ответ на известные стихи М.И. Цветаевой «Хвала богатым» (1922). Приведем для сравнения цветаевский «источник»:

Целый ряд признаков свидетельствует о том, что «Не по вкусу мне и по нраву» представляет прямой выпад в адрес цветаевских стихов. Не говоря уже о прямых — без обиняков — рефлексиях типа первой строфы. «Не по вкусу мне и по нраву <���…>/ оспаривать чье-то право / Иронически петь богатых», автор пытается ассоциативно-парафрастически,

через парящего в небе лебедя, передать ощущение цветаевской поэзии, мобилизуя для этой цели глубоко внедренный в сознание эмиграции образ лебединого стана (так называлась неизданная, но широко известная книга стихов поэтессы о Белой гвардии). Анонимный оппонент Цветаевой, безусловно, намеренно имитирует ритмический пульс ее стихов и финиширует евангельской заповедью («Не судите, да не судимы будете» Матф. 7, 1) — в тон и в пику ее строчкам: «Есть такая дурная басня: Как верблюды в иглу пролезли», намекающим на слова Христа о том, что «удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие» (Матф. 19, 24). «Ответ» приведен в количественное единообразие с «оспариваемым текстом»: в нем столько же стихов — 10 строф, 40 строчек, — что и у Цветаевой.

Кто написал этот текст — неизвестно. Хозяин архива инженер Рутенберг, который хотя и имел литературное окружение и дружил со многими знаменитыми русскими писателями — М. Горьким, Л. Андреевым, О. Дымовым, близко знал А. Толстого (к этому кругу можно добавить менее громкие имена русских литераторов: В. Жаботинского, Б. Савинкова, А. Дикгофа-Деренталя, С. Мстиславского и др.), хотя вел дневник, некоторые места которого отличаются вполне литературным и более того — пронзительным лирическим слогом, стихов, однако, не писал.

Есть все основания предположить, что из многочисленных корреспондентов Рутенберга именно личность и деятельность Цетлина заключают т. е. «улики», которые указывают на него как на автора «ответа Цветаевой». Условия, которым отвечает при этом Цетлин, следующие: будучи по-настоящему богат, он абсолютно уверен, что этого не должно стыдиться («Духа творческого дыханье / И богатым тоже известно» звучит едва ли не как защита и оправдание собственного духовного и интеллектуального пути и собственных нравственных и художественных ценностей); способность выразить свою «обиду» и несогласие не прозаическим словом, а именно в стихах; представление об авторе-визави как о большом поэте («…взнесенный талантом смелым, / Голосисто, светло и звучно / В небе плавает лебедь белый») и абсолютная собственная поэтическая непретенциозность — в противном случае, следует думать, стихи давно стали бы достоянием общественности.