Ирина Кнорринг - О чём поют воды Салгира

Сквозь холодный туман загорелась заря,
Бледный свет в полутьме расстилается,
От молчанья ночного очнулась земля
И в безмолвной тоске пробуждается.

И сильнее печаль моё сердце гнетёт,
Тише песня звучит безответная…
Раб житейской нужды, раб житейских невзгод,
Я люблю тебя, ночь беспросветная.

…Пусть лишь ночью, во тьме, льются кровь и вино,
И блестят груды злата холодного,
Пусть от взоров людских будет скрыто оно,
Это зло, всего мира голодного…

Завтра — казнь. Так просто и бесстрастно
В мир иной душа перелетит.
А земная жизнь так безучастно
На земле по-прежнему шумит.

То же встанет солнце золотое
И осветит мой родимый край.
О, прощай, всё милое, родное,
Жизнь моя разгульная, прощай!

Я не верю, что с зарёй остылой
Страшный миг однажды подойдет…
Но когда ж конец?! Ждать нету силы.
Жить нельзя. Так что же смерть не идет?

Где диких степей беспредельная даль
Окутана дымкой ночною,
Где мрачных лесов вековая печаль
Угрюмой манит красотою,

Там думы мои — в тех лесах, городах,
Где годы, как сны, пролетели;
Где светлые грёзы тонули в мечтах
Под звонкие вешние трели.

…А южная ночь безучастно молчит,
Холодною веет тоскою,
И тёмное небо огнями горит
И чуждой глядит красотою.

Мне душно и страшно. Зловещий покой
Кругом воцарился угрюмый…
О, мчитесь вы дальше незримой волной,
Тяжелые, страшные думы!

Мне вспомнился вечер. В багровой заре
Кровавое солнце пылало.
Деревья склонились ветвями к земле
И шумная жизнь затихала.

Всё было спокойно. Младая весна
Не сеяла горькой печали…
Я молча стояла в тени, у окна,
Смотрела в родимые дали;

Туда, где летят в небесах облака,
Где лес над рекой молчаливой.
И жизнь мне казалась проста и легка,
Такою веселой, игривой…

Зачем вспоминать? Не вернётся весна,
И прежняя жизнь не вернётся.
И в дальнем краю, где дышала она,
Печаль черноокая вьётся.

Там кровь и вино, точно реки текут,
Смешались и смех, и рыданья.
Там песнь погребальную ветры поют
В тупом и холодном страданье.

А сердце трепещет и рвётся вперед,
Где Север, забрызганный кровью,
Скорее туда, где страданье живёт,
Залить его светлой любовью!

Как просто звучало признанье
Безмолвною ночью, в глуши.
И сколько таилось страданья
В словах наболевшей души.

И капали робкие слёзы —
Их не было сил удержать,
И сонно шептались берёзы,
И звёзды устали мерцать.

А горе так долго томило,
Что сердце устало страдать:
Печаль свою звёздам открыло,
Хоть звёзды не могут понять.

О горе цветам рассказало,
Но гордо молчали цветы, —
Одна лишь росинка дрожала,
Едва серебрила листы.

И ночь пролетела в молчанье,
Лишь слёзы таились в глуши,
И сколько звучало страданья
В мольбах изболевшей души!..

Скучно день за днем проходит,
Скучно час за часом бьёт.
И мрачней тоска находит,
Как за годом мчится год.

Время быстро, время строго.
Наши дни несёт оно.
А ведь этих дней немного
В жизни каждой сочтено.

Только к нам весна влетела,
Свой раскинула шатер,
Всё вокруг зазеленело,
Всё кругом пленило взор;

Только сердце, ожидая
Летних дней, вдруг замолчит; —
Глядь, уж осень молодая
Первый лист позолотит.

Так, в тоске о невозвратном,
Сердце будущим живёт,
А не милым и отрадным:
Время быстренько идёт.

Дни бегут, пятой мелькая,
Исчезают без следа.
Моя юность удалая
Не вернётся никогда.

«Надо смело жить в изгнанье.
Жить! Не ныть в тоске глухой».
Будет мне напоминаньем
Первый листик золотой.

Я его беру украдкой
И в страницы дневника, —
Где таится дней загадка,
Пусть судьба моя горька, —