Петр Киле - Таинства красоты [Стихи и поэмы о любви]

«Стихи для Хора? Нет!» - Алкей взволнован,
Как никогда, ему почти что дурно,
Бросает в пот, в висках стучится дятел,
Сбежать бы без оглядки, а куда?
И он из свитка к нимфам произносит:

«Сапфо фиалкокудрая, чистая,
С улыбкой нежной! Очень мне хочется
Сказать тебе кой-что тихонько,
Только не смею: мне стыд мешает».

Сапфо, застыв на миг в раздумьях скорых,
С опущенной головкой удалилась.
На репетиции держалась скромно,
С Алкеем говорила, как со всеми,
И он притих, с надеждой на удачу
Со временем, и так ведь поспешил.

И вдруг, как гром средь неба ясного,
Услышал с уст других, ответ стоустный,
Стихи Сапфо с его признаньем вкупе.

«Когда б твой тайный помысл невинен был,
Язык не прятал слова постыдного, -
Тогда бы прямо с уст свободных
Речь полилась о святом и правом».

Алкей, снедаем грустью и тоскою,
Бродил в горах, охотой увлечен,
И рад бы был сразиться с кабаном
И пасть, растерзан зверем, как Адонис.
Друзья, предвидя помыслы такие
Или опасность, бросились искать
Поэта юного с чудесным даром,
Под стать Сапфо, прекрасной митиленки,
Чья слава пронеслась по всей Элладе,
Гомером пробужденной к новой жизни,
С явлением богов Олимпа в небе,
С рожденьем Афродиты и Эрота,
Когда любовь - стремленье к красоте,
Не Эрос буйный, как у кабана.

Алкей, снедаем грустью и тоскою,
С вершин предгорья видит Митилену,
Любимый город, с гаванью тишайшей
И в бурю в море с волнами до неба.
В саду укромном видит он Сапфо,
Среди цветов, с венком на голове,
Всю розовую, в белоснежном платье, -
Ее любить, с волненьем до озноба,
Как сметь признаться в том в ее глазах,
Чарующих, пленительных до счастья
Любви и неги, страсти и соблазна,
С предчувствием сплетенья юных тел
В невинности желаний - до стыда
Перед запретным, как «святым и правым».
В чем тут вина его? Эрот измучил,
Но о «постыдном» он не помышлял.
Остались бы одни, с сплетеньем тел, -
Ведь в том уже для юности - все счастье, -
В невинности объятий и лобзаний.

Алкея обвинить в постыдных мыслях,
Да в песне, что запели в Митилене,
Смеясь лукаво над самой Сапфо,
Да это же огреть его, как плетью,
С Эротом всемогущим заодно.
Ведь стрел его не избежать Сапфо,
Тогда-то запоет и о «постыдном»
С мольбою обращаясь к Афродите,
Слагая гимны ей, каких не пели
Еще нигде, ликуя и скорбя.

Весна живит Алкея, он слагает
Стихи как песни, песни как стихи,
Впервые, с голосом своим, без рифмы,
С мелодией стиха, как в песне стройной,
С созданьем лирики, с Сафо в союзе
И в спорах, в перекличках двух поэтов,
Как птиц пернатых по весне...

И звенят и гремят
вдоль проездных дорог
За каймою цветов
многоголосые
Хоры птиц на дубах
с близких лагун и гор;
Там вода с высоты
льется студеная,
Голубеющих лоз -
всходов кормилица.
По прибрежью камыш
в шапках зеленых спит.
Чу! Кукушка с холма
гулко-болтливая
Все кукует: весна.
Ласточка птенчиков
Под карнизами крыш
кормит по улицам,.
Хлопотливо мелькнет
в трепете быстрых крыл,
Чуть послышится ей
тонкое теньканье.

Стрела Эрота и Сапфо настигла.
Какие песни, прав Алкей, запела
Во славу Афродиты, с ней дружна;
На зов Сапфо богиня к ней сходила
С Олимпа, чтоб любимице помочь
В делах любовных, к сердцу близких ей.

Алкей меж тем политикой занялся,
Поскольку государство в распрях гибло,
А остров Лесбос, хоть большой, - корабль
В бушующих волнах войны гражданской.
Сапфо в изгнании, как и Алкей,
В разлуке, на чужбине жизнь проходит,
А вести - песнопения поэтов,
Прославленных теперь по всей Элладе.

Алкей смеется, слыша, как Сапфо
С мольбою к Афродите шлет стенанья,
Узнавши муки безответной страсти,
Приворожить ей юношу, о, просит.
И тут же с гневом укоряет брата,
Которого сама растила с детства,
За мать с отцом, осиротевши рано,
В беспутстве - за любовь к гетере верной.
В изгнаньи вышла замуж за купца,
К ревнивой зависти Алкея, словно
По-прежнему любил ее и любит,
Но песнь ее о дочери поет:
«Родной и золотой», - вся жизнь, как песня,
Звенящая с небес по всей Элладе.

И как привет из юности далекой:

«Я негу люблю,
Юность люблю.
Радость люблю
И солнце.
Жребий мой - быть
В солнечный свет
И в красоту
Влюбленной».

Сапфо в Сицилии, Алкей в Египте -
В изгнанье песнь звучит стократ сильнее.
Сапфо поет любовь, Алкей - войну,
Взывая к митиленцам, нанося
Удары Питтаку стихом стозвонным,
Что тот за благо счел простить Алкея,
Затем Сапфо с ее всесветной славой.

Как встретились они - Сапфо с Алкеем
В расцвете молодости и таланта,
С воспоминаниями о былом,
О юности заветной, как любовь,
Томительной и пламенной, как счастье,
Что с новой встречей кажется утратой,
Ничем невосполнимою, как смерть.

Еще смуглее кажется Сапфо,
Подвижна, как подросток, вся в цветах,
В пурпурном платье, с речью, как вещунья,
Алкей с ней дружен, но не более,
Как и Сапфо, ведь он утратил юность,
Свою влюбленность, слишком много пьет,
Найдя отраду, с темой песнопений,
В вине, чем славен Лесбос, как Дионис,
Веселья до безумья бог вина.

Сапфо придумала себе занятье
(В то время умер муж ее, купец.)
По склонности своей: открыла школу
Гетер, то есть подруг, для девушек
Из знати с целью обученья к танцам
И к пенью, с воспитанием для света,
Чтоб женщины вносили красоту
В жизнь города, а не сидели дома,
Как взаперти, когда мужья гуляют.

И новая пора настала в жизни
Сапфо с ее любовью к красоте
И к юности, что в песне зазвенело
Впервые откровеньем женской страсти
И к девушке, как к юноше в цвету,
Чем упивались до сих пор мужчины,
Всех женщин принимая за рабынь,
Наложниц, жен - для ублаженья плоти.

Любовь же для свободных духом - новость,
Как новизна весеннего цветенья
И юности с ликующею кровью,
Она, как песня, что поет народ,
Как песня, зазвеневшая в душе,
Бросающая в трепет и томленье.
Какая радость и какая мука!
И близость - как разлука или смерть.

Воспитанниц своих Сапфо любила,
Как дочь свою, но влюблена была
В Аттиду, повзрослевшую, невесту,
Увидеть с женихом ведь потрясенье...

«Богу равным кажется мне по счастью
Человек, который так близко-близко
Пред тобой сидит, твой звучащий нежно
Слушает голос
И прелестный смех. У меня при этом
Перестало сразу бы сердце биться:
Лишь тебя увижу, уж я не в силах
Вымолвить слова.
Но немеет тотчас язык, под кожей
Быстро легкий жар пробегает, смотрят,
Ничего не видя, глаза, в ушах же -
Звон непрерывный»