Софрон Бурков - Время задавать вопросы

И ещё глаза напротив,
Как взаимности магнит:
Человек поддержки просит,
Простодушием манит.

Эти двое смотрят скучно
И не верят ничему,
Видно, мало что им нужно,
Хоть не знают — почему.

В том углу — свои заботы,
Чувств известных чехарда,
Всё сидят вполоборота —
Им взрослеть пришла пора.

Кто-то вдруг в окне приметит
То, о чём здесь разговор,
Но спроси — он не ответит,
Не запомнил ничего.

Видно всех, и все понятны:
Каждый — как бы сам в себе,
Как орех в скорлупке спрятан,
Чтоб созреть в своей судьбе.

Молчаливая пытливость
Ждёт ответа на вопрос:
Разве может торопливость
Тормозить собою рост?

Он не задан, он — в движеньи,
То к соседу, то к окну,
Он — их жизни постиженье,
Нам держать ответ ему.

В каждый миг — жизнь как бы снова
Представляется другой.
Нам искать придётся слово,
Приносящее покой

От безвольного смятенья
И таких печальных слёз,
Тот покой, что есть спасенье
От пустых красивых грёз.

Слово чести, слово долга,
Слово веры и любви —
Правды слов не так уж много,
Но без них бессмыслен мир.

Те глаза, что в наши смотрят,
Отражают нас самих:
Всё, о чём они ни спросят —
Вскоре станет жизнью их.

Время загадочно путь свой вершит.
Только родившись, мы помним уверенно:
Мир, где живем — никуда не спешит,
Время для жизни без счёта отмеряно.

Позже, узнав про минуты-часы,
Верим, что вечность в подарок нам придана:
Время и вечность — как будто весы,
Чаши которых зачем-то раскиданы.

Но вот спросить откровенно — зачем?
Мы не хотим, опасаясь ответа:
«Время становится сразу ничем
Без благодати духовного света»…

Время, когда презирая покой,
Мы наслаждаемся яркой беспечностью,
Вмиг завершается мыслью простой:
«Время есть путь испытания вечностью».

Взять просто так и написать стихи —
Наивная до вздорности затея:
Усилия те будут нелегки,
Но тяжелей во много крат грехи,
Когда спешишь, зевая и потея.
Зачатый в творческом бессильи плод,
Подверженный немедленному тленью,
Наперекор суетному волненью
В хитросплетеньях мелочных забот,
Неясной расплывётся тенью…

Но в наших утверждаются сердцах
Стихи, рождённые на небесах,
Доставленные той незримой силой,
Что вдохновением зовут в мечтах —
Как это дерзновеннейше красиво!
И длится жизнь невнятиц чередой,
Где все решают всё как будто сами,
Как вдруг душа, в стихах найдя покой,
Надёжный, светлый, радостный такой,
Молитву вознесёт Творцу стихами!

Били медным колом в кол
И родился кол-о-кол.

Потребность писать
Когда-то заявляет
Новые формы.

Пять, плюс семь, плюс пять —
Выговориться в стихах,
Забыв о рифме.

Отыскать слова.
Сказать сразу почти всё.
Мучиться: зачем?

В словах другого
Каждый услышит лишь то,
Что хочет слышать.

На подмостках выступает
Лицедеев хоровод.
В их игре игрою станет
Всё, чем человек живёт.

Наши, ставшие родными,
Мысли, чувства и слова
Вдруг представятся чужими,
Как пожухлая трава.

Лицедеи обнажают
Грязь души и тела грязь,
В подсознанье загружают
Вероломнейшую связь:

«Примеряй любые маски —
Только начисто забудь
Жизни искренние краски,
Их божественную суть».

Нескончаемые игры —
Как в забвение игра:
Вместо книг читаем титры
И кричим шутам: «Ура»!

Мы жили рядом много-много лет —
Не вместе, и не так уж близко вовсе,
Но друг без друга наших жизней след
Немыслим, как без листопада осень.

И каждый знал, что проживёт свой век
Сам по себе, но будет где-то рядом,
С душой, всегда открытой, человек —
А что ещё нам, человекам, надо?

Не так уж много — часть проблемы снять,
Сказав идущее от сердца слово.
Не так уж мало — искренне внимать,
Ведь это есть всего первооснова.

Ты сразу знала всё, что нужно знать,
И жизнь свою построила по плану.
А я вдруг принялся стихи писать,
И чувствую — писать не перестану.

Но ты удивлена совсем чуть-чуть:
«Писать стихи — и не дарить их даме»?
И вот за строчкой строчку я строчу,
А может быть, они строчатся сами?

Я эти строки вслух произнесу,
Скреплю их тайной силой вдохновенья
И, наконец, тебе преподнесу
Созвездьем тёплых слов ко Дню рожденья.

Они воспоминаньями придут,
Готовые безоблачно растаять —
Кто с нами рядом, правильно поймут
Моё стихотворение на память.

Мы одиноки во Вселенной
Неразделённою тоской
Нести невзгоды жизни бренной,
Не зная, будет ли покой
В конце пути, почти без края,
Как затянувшийся урок,
Нам страшно знать, что умирая,
Вдруг исчерпаем жизни срок.
Мы чувствуем — не может старость
Обозначать души предел,
И пусть наш ум приходит в ярость,
Высмеивая жизнь без тел!

Теплом согреют наши души
От одиночества тоски,
От космоса безмерной стужи
Духовной мудрости ростки:
Стареть не может то, что вечно,
Что не исчезнет в никуда,
Все знания ума — конечны,
Душа живая — навсегда
Есть доказательство от Бога
Любви Небесного Отца,
И наша жизнь — к Нему дорога,
И в смерти нет её конца.

Завет предельно откровенный —
Ключ к нашей жизни на земле:
Мы одиноки во Вселенной,
Пока идём к самим себе.

Утро рождается ночью…
Ночь отступает в рассвет
и представляет воочью
лишь затуманенный след
разных каких-то событий,
бывших когда-то иль нет,
но, коль глаза уж открыты,
грустно молчащих в ответ…
И не сомнёт полутени
в новый, теплеющий свет
преумножитель сомнений —
утра холодный привет…

Куда, ты, Малороссия,
По-пански — Украина?
Святыни оземь бросила,
Предательски-наивно.

Какой коварной небылью
Околдовал чертёнок,
Что ты в причудах: «Не люблю
Своих родных сестрёнок!»