Джакомо Леопарди - Греческие оды и не только

Джакомо Леопарди (1798–1837) — величайший поэт Италии XIX века, поэт-мыслитель, соединивший в своем творчестве «космический пессимизм» и дерзновение, классицизм и романтизм, философский материализм и стремление к абсолютному идеалу. Помимо сборника «Canti» («Песни»), трижды издававшегося при жизни, он оставил нам философскую прозу («Рассуждения итальянца о романтической поэзии», «Нравственные очерки», «Дневник размышлений») и многочисленные переводы и подражания древним. Надпись на его надгробии гласит: «…автору стихов, могущему сравниться разве что с греками…»

Леопарди родился в 1798 году в Реканати, в старинной патрицианской семье. С детства страдая серьезным физическим недугом, он почти все время проводил в уникальной библиотеке отца, графа Мональдо, насчитывавшей более 16 000 книг.

Отрочество было для Леопарди временем фанатичного самообразования. К пятнадцати годам он уже в совершенстве изучил латынь, греческий и древнееврейский, переводил античных авторов, писал стихи и научные трактаты. Среди его переводов с греческого — идиллии Мосха, пародийная поэма о войне мышей и лягушек «Батрахомиомахия», первая книга «Одиссеи», а с латинского — «Энеида» Вергилия. К своему совершеннолетию он достиг всего, чего можно было желать, в образовании, но окончательно разрушил свое здоровье.

Можно сказать, что для каждого итальянца античная культура является родной, но любовь к античности у Леопарди совершенно особенная. Приняв близко к сердцу ее красоту, благородные идеалы, отношение к природе и человеку, он живет в ней и романтизирует ее. Удивительно пластичный стих Леопарди звучит свободным и дерзким отголоском стиха античного.

Оставаясь фактически затворником в доме отца и деспотичной матери, Джакомо еще не успел испытать чувств, питающих настоящую лирику, но поэтический талант уже настойчиво заявлял о себе.

В 1816 году Леопарди пишет на итальянском длинный (на несколько страниц) «Гимн Нептуну», выдав его за перевод найденного текста древнегреческого автора и для пущей убедительности снабдив подробнейшим комментарием.

Тогда же он пишет на греческом две анакреонтические оды, «Odae adespotae» («Оды без автора»), сопроводив их латинским подстрочником и выдав за оригинал. В предисловии к ним Леопарди сообщает:

«Шестого января сего года один мой римский приятель нашел в маленькой библиотеке обветшавшую рукопись, содержащую этот греческий гимн. Обрадовавшись находке, он переслал мне копию и попросил перевести текст на итальянский… Я очень постарался, чтобы перевод был точным, почти дословным…»

И продолжает:

«Тот же приятель переписал для меня из упомянутой рукописи две оды, которые, на мой взгляд, также достойны публикации, и приложил к ним свой подстрочный латинский перевод. Оды сохранились целиком. (Может быть, не хватает лишь нескольких строк в конце второй.) Мне они кажутся весьма совершенными и, полагаю, могли бы принадлежать Анакреонту».

Далее Леопарди пишет, что якобы сделал попытку перевести «Оды» на итальянский, но остался недоволен переводом и уничтожил его.

Обе подделки были выполнены настолько безупречно, что, напечатанные в том же году в «Спеттаторе итальяно» (миланском журнале, выходившем с 1814-го по 1818 г.), не вызвали подозрений даже у такого выдающегося историка, как Бертольд Георг Нибур.

Этой публикацией восемнадцатилетний Леопарди как бы подвел эффектную черту под ранним периодом своих филологических штудий. Хорошо удавшаяся мистификация изрядно развлекла и порадовала его. Запертый в четырех стенах, он практически не имел иных развлечений. Не стоит сбрасывать со счетов и юношеское тщеславие, неизбежное при такой феноменальной эрудиции: Леопарди не только привлек к себе всеобщее внимание, он обманул всех!

Заметим, что в ту пору мистификации не были такой уж редкостью. В начале XIX века в Европе широкое хождение имели «Песни Оссиана» Макферсона, переведенные в Италии аббатом Чезаротти. Леопарди был с ними хорошо знаком. Реминисценции из Макферсона встречаем в его стихах.

Если сравнивать мистификации Макферсона и Леопарди, то сразу видишь одно существенное различие. Для Макферсона важно было поставить себя на место главного героя, целиком перевоплотиться в него, антураж здесь второстепенен и подан черезвычайно скупо (что, кстати, позволило довольно быстро раскрыть обман).

У Леопарди другой подход. В «Гимне Нептуну» он прежде всего выстраивает имитируемый мир со всей тщательностью и скрупулезностью, используя глубочайшие познания в античной мифологии и культуре в целом. Эту подделку никто не смог разоблачить. В 1817 году в письме другу и известному литератору Джордани автор сам признался, что «Гимн Нептуну» и «Оды» — мистификация.

В 1819 году в творческом развитии молодого Леопарди произошел перелом — он повернулся от античности к современности, от описательной поэзии к философской. Вот важное высказывание самого поэта: «В своем поэтическом развитии дух мой прошел тот же путь, что и все человечество».

Однако интерес к древности, к литературной игре и переводам остался. Так в 1822 году он пишет «Жития святых отцов» («перевод латинского пересказа греческой хроники»), искусно стилизовав их под рукопись XIV века; в 1823-м — переводит отрывки из Симонида Аморгосского (ямбического поэта VII века до н. э.), в конце жизни сочиняет философско-сатирическую поэму «Паралипомены Батрахомиомахии» («Война мышей и лягушек») — своеобразное дополнение к древнегреческой поэме, которую переводил в юности.

Предположительно в 1828 году Леопарди публикует маленькое стихотворение «Подражание» («Imitazione») — вольный перевод «Листка» Антуана Венсана Арно, своего французского современника, члена Французской академии, изгнанного из Франции в эпоху Реставрации за приверженность Наполеону. Само стихотворение («La feuille») было напечатано в том же «Спеттаторе» в 1818 году. Романтики оценили и восприняли этот первый в европейской поэзии образ гонимого бурей листка как символ бесприютности и одиночества.

Пушкин писал в 1835 году о «Листке» Арно: «Участь этого маленького стихотворения замечательна. Костюшко перед своею смертью повторил его на берегу Женевского озера. Ипсиланти перевел его на греческий язык; у нас его перевели Жуковский и Давыдов». С поэзией Леопарди Пушкин знаком не был. И, конечно, он не мог знать, что в 1841 году Лермонтов напишет стихотворение «Дубовый листок оторвался от ветки родимой…», тоже вольное подражание, которое станет русской классикой.

В «Подражании» Леопарди задался целью показать преимущество итальянского языка над французским, который считал сухим и рационалистичным. Но и подражая, он остается самим собой.