Александр Борисевич - Моя лирика. Годы летят…

Да, я хотел чего-то больше!
Ты для меня была одна!
Я всё отдал, чтоб ты смогла
Любить меня!
А вышло что же?

Любовь, как дым.
Вот ночь проходит…
Я вижу грусть в твоих глазах.
Была любовь, да на словах!..
Раз так легко день дым разводит.

Да, в этой жизни я — никто!
Как сорняковое зерно.
Кому ж я нужен? Сам не знаю!
Всё дальше, дальше убегаю

Я от людей. Что бы потом,
В изнеможении своём,
Упасть на землю и заплакать.
Но поздно будет «охать», «ахать»…

Но я бегу, бегу, бегу.
Зачем? Ответить не смогу!
Такой я есть — неисправимый!
Я — эгоист! Я — нелюдимый!..

Хоть и пытаюсь всем помочь,
Я чем могу, но гонят прочь!
Я им кричу: «Постой те, всё же!
Ведь я — поэт, для вас ведь, тоже!».

Но нет — не слышат… Страшно мне!
Один совсем, здесь, на земле…
Ну, что ж, привыкну с Лирой, вместе,
Писать мы будем всем, вам, песни.

И снова рождаются песни.
Как встарь, возрождается Русь,
Но лучше и краше, чудесней.
И этим я страстно горжусь!

И ты праотец величавый,
Как труд своих лучших сынов,
Стих русский могучий, янтарный,
Сквозь годы рождаешься вновь.

Что там, кто там, в дверь стучится?
Ночь. Порог. И никого…
Что ж ты сердце?! Ждёшь кого?
Или что-то может сбыться?

Я не знаю. Я устало.
Каждый день — но всё не то!..
Будто мутное стекло:
Счастье было и не стало.

Верю, милое и знаю!
Сам устал впотьмах блуждать,
Сам хочу я отыскать
То, что вечно сам теряю…

Не знаю почему, но вспомнил
Я годы юности своей.
Когда поток бурлящих дней
Со мною радостно риторил.

И в каждом шорохе природы
Я ждал открытие Творца.
А нежность женского лица
Манила дух под небосводы.

Когда часами, Днепр великий,
Со мной о разном рассуждал.
И я в мечтах своих блуждал,
Ища удел свой многоликий.

Я ждал от жизни слишком много.
Да, верил в правду и любовь.
Я знал, что будет боль и кровь.
Но шёл вперёд, смотря сурово.

Щетина мне лицо покрыла,
Мозоли рук — уже не скрыть.
Видал я много — не забыть!
Но жизнь меня не изменила!..

Сигаретный дым, пустой стакан.
Вечер встреч остался позади.
Опьянённый, жду, когда туман
Подытожит то, что впереди.

Непредвзято, утро даст ответ.
Даст оценку жизненной игре.
Мелодичный, вновь, вспорхнет сонет,
Переживший разное в судьбе.

От «Старорусской» «Кээл Нэ»,
Какой-то трепет в глубине.
А «Енисейская» «Минала»
Мою тоску совсем прогнала!

Но всё равно: «Распутин» наш —
Нам самый лучший арбитраж!
А если вместе всё, по кругу,
То не бывать в душе недугу!

Весна! Весна! Идёт весна!
И с каждым днём шаги слышнее.
И с каждым днём зима слабее.
А радость больше день от дня.

Снег серый грузно оседает.
Сосульки тают, исчезают.
Слышней и звонче птичий гам.
Сильнее солнце греет нам.

Весна! Весна! Идёт весна!
И с каждым днём шаги слышнее.
И с каждым днём зима слабее.
Скорей приди же к нам весна!

Проснулся, застонал, заохал
Под лучезарной синевой.
Мой полусонный, мой родной,
Мой Дивногорск.

И солнце души согревает
Твоим строителям земным,
И детям глазки открывает
В твой мир, в твой дом,
чтоб был своим!

А годы только укрепляют
Тот ладный строй, что есть в тебе.
И ты растёшь у всех в душе,
Мой Дивногорск.

Ещё не раз дух непокорный,
Своей шершавой славой громкой,
Пронзит полётом лес сердец.

Ещё не раз очнётся бренный,
Влекомый смертию мгновенной,
И звуком жгучим возмутит.

Ещё не раз синь небосвода
Послужит верой для народа…
Где непокорный дух поёт.

Тайга мелькает за окном.
Под стук колёс я покидаю
Привычный мир. И замечаю:
Реальность стала полусном…

А поезд мчит, как и тогда:
Миг детства, «ТУ» — узкоколейный
По кругу парка в день весенний…
Аттракцион — длиной в года.

«Биг-бой» [1] «Биг — Бой» — серия паровозов США начала ХХ века. Самые большегрузные локомотивы среди паровозов! на «Вестерн Пасифик» [2] «Вестерн Пасифик» — одна из железнодорожных компаний США. .
Километровые составы,
Железный лязг и в топках жары.
Паровики: кто в путь, в тупик…

Я просыпаюсь — ничего.
Глаза закрыл: и гонка века!
Опять — Америка. И где-то,
Мой паровоз летит на зло!..

И жизнь моя летит, летит.
А паровозные батальи
В суровом дне добавят стали!
Лечу, ведь семафор открыт!..

Что толку прошлое тревожить,
Сегодня жить вчерашним днём.
Сердца клеймить былым огнём
И время старое стреножить.

Ведь то, что было — отшумело,
Ушло далече — не вернуть!
А новый конь стремится в путь,
Он нас зовёт:
«Вперёд же! Смело!».

И снова осень на пороге.
И лист, желтеющий в окно,
Уже глядит, глядит давно;
Сорвётся, очертив итоги…

И снова тень, былой разлуки,
Ещё сильней окутав нас,
Заставит верить в «добрый час»,
Благословив на боль и муки.

Я не забыл, я не посмею,
Забыть второе сентября!
Я поздравляю, как умею,
Тебя, мамулечка, тебя!

Пять тысяч долгих километров
Нас разделяют… Ну и что?!
По телефону гром приветов!
И в каплях слёз моё лицо…

Ну, здравствуй, осень золотая.
Пришла, дождями морося,
Листом по воздуху скользя,
И в шутку, и в серьез играя.