Роман Сеф - Стихи для взрослых

Податься в Аляску,

И получку

На тихом пропить полустанке,

И кому-нибудь в зубы заехать

По пьянке,

Можешь рыбу ловить

И ходить на охоту.

Но будильник звенит,

И пора на работу.

1969

И вновь

В просторы родины моей,

К мелькающим березам

И осинам,

Туда, туда,

Где вечным клавесином

Железная дорога,

А по ней

Душа моя в буфет пристанционный

За вечно жесткой

Курицей бежит,

Туда, туда,

Где горизонт дрожит,

Повертываясь

В дали заоконной.

Туда,

Где отделяется восход

От тьмы ночной,

Туда, где к плоскодонкам

В тумане лебедь белая плывет,

Когда-то гадким

Бывшая утёнком.

1980

План первый – быстрый,

А второй – вальяжный.

Он движется спокойно,

Глаз отважный

Успел заметить,

Даже разглядеть

На кольях просыхающую сеть

И лодку,

И хозяина, который

Привычно машет,

Провожая скорый.

Мир медленно вращается,

Два плана

Смещаются,

И я машу тому,

Кого я никогда не обниму

И даже не увижу,

Как ни странно.

1993

В вагоне-ресторане,

В вагоне-рестора...

В вагоне приставаний

Буфетчица стара.

Под слоем пудры розовой

Поблекшее лицо,

А за окном березовый

Огонь летит в лицо...

1965

Страсти людские людьми убиты,

Страсти людские в земле зарыты,

Умер монах от ревности,

Умер монарх от бедности,

А страсти-то, страсти

В земле лежат

В полной неприкосновенности.

Но по весне набухает земля,

Плачет земля, опухает земля, –

Встают за областью область,

И нету земли, а есть образ:

Ясень – монах,

Старый дуб – монарх,

Ива – блудница,

Косы в волнах.

1983

Скачет

На коробке

Всадник,

Где-то справа

Взял разбег.

Горы –

Театральный задник.

Называется –

«Казбек».

Раньше

Я не думал как-то

Все ушедшие года

О простом значенье

Факта: кто он?

Скачет он куда?

То ли кто-то

Где-то плачет?

То ли хочет

Закурить?

Вот коробка.

Всадник скачет.

Странно,

Что и говорить.

1970

Я помню дни, когда я жил голодным,

И в эти дни, в мои святые дни,

В теченье мыслей, ясном и свободном,

Я был стрижам и ласточкам сродни.

На горизонте в грозовые тучи

Сбивались кучевые облака.

Но что быть может истинней и лучше,

Чем сквозь грозу летящая строка?

1980

Река,

Смирив свою беспечность,

Лежала тихо

У корней,

И перевернутая вечность

Спокойно

Отражалась в ней.

1973

Лунный свет

На мелкие осколки

Разлетелся

На буфетной полке.

И просыпались

Осколки эти

В вазочку,

Стоявшую в буфете.

И оттуда вниз,

На половицы,

Продолжая биться

И дробиться.

А луна

Легла на одеяло

И от удовольствия

Сияла.

1980

Ночью вся земля переговаривается,

Перезванивается,

Перестукивается.

Взяв сачок,

Я иду на речку,

На плотину иду за раками.

Ночь шумит.

Тишина переругивается,

Перелаивается собаками.

Перегруживается буксирами

И над плёсом, и над обрывами.

Тишина гремит над оврагами,

Тишина грохочет над ивами.

1964

В Москве, в огромном городе,

Есть женщина одна.

В большой пустынной комнате

Живет она одна.

Там ни ковров, ни мебели,

Окно мальчишки выбили,

Вино мужчины выпили,

Подруги платья выкрали –

Так и живет она.

1980

В знаменитом море-окияне

Плавает большая рыба-кит,

Шевелит хвостом и плавниками,

Плавает тихонько и сопит.

А у этой рыбы спрятан в теле

Маленький железный сундучок,

В инвалидной сделанной артели,

Третий дом – от нас наискосок.

В сундучке есть хитрая шкатулка,

Только – стоп! Не забегай вперед:

Сказка – ведь она такая штука,

В ней всему приходит свой черед.

Будет так: придет мужчина видный,

А условно назовем – Иван,

И обычной ложкой или вилкой

Вычерпает за ночь океан.

И на китобойном судне «Слава»,

Жилистый бесстрашный мужичок,

Перетопит он кита на сало

И достанет этот сундучок.

А потом возьмет недлинный ломик

И вот этим ломиком стальным

Крышку ка-ак у сундучка отломит.

Вот и все. И ты уйдешь с другим.

1972

Я выстроил

Высокий терем.

И в том высоком

Терему

Я счет веду

Своим потерям,

Развод включая

И тюрьму.

1963

Как поставила хозяйка белье кипятить

И упала. Соседкам ничего не сказала,

Пена бьет через край, бак кипит во всю прыть.

Это город Москва, площадь Курского вокзала.

На перроне толпа. Вот и подают состав.

Полутемное купе и матрас из поролона.

Ты присядешь у окна, обессилевши устав,

Как неглупый король, свергнутый друзьями с трона.

Но подвинулся мир на мгновенье - и вдруг

Ты опять человек, рыцарь ты и воин конный,

А в окне перестук, и в полу перестук, и в груди перестук,

Перестук колес вагонный.

1968

В тот час, когда недвижие прудов

Застынет молчаливою твердыней,

Позволь мне крикнуть,

Чтобы с проводов

Неспешно облетел мельчайший иней,

Чтоб изморозь, упав за воротник,

Напомнила прохладою мгновенной,

Что не было начала у Вселенной

И нет конца. Есть только этот миг.

1970

Дребезжат

Зеленые мухи,

На столе покоится гроб.

Голубые

Вокруг старухи

Все качаются,

Как укроп.

1964

А вот смешных всех

Собирают

На дальнем острове,

И там

Они живут и помирают,

Как жили –

С горем пополам,

В объятиях своих любимых,

Среди холстов,

Под грудой книг.

А всех серьезных,

Исправимых

Везут назад,

На материк.

1959

Пусть мне покажут наше "завтра",

С Венеры дальней космонавта, –

Забавно,

Только и всего.

Но вот в того,

Который сможет

Вернуть мне день,

Который прожит,