Алекс Надир - Значение имени

Разносят злые языки,

Что смерть, покуда молод,

Другие пишет нам стихи,

Иной в них мрак и холод.

Мол, не к лицу бояться нам

Стальных ее объятий.

Готовы с шуткой пополам

Слать ей поток проклятий.

Да и приходит что она

Не тощей, злой старухой,

А девой – что мила, складна,

Прекрасна, златокудра.

Ну что сказать? – не знаю я!

Пока ее не видел.

А какова мадам в стихах,

Вы без меня судите…

Тут сложная пойдет сюжетность, миль пардон.

Сначала к Ней Она примкнула. А потом и Он.

Чуть позже, на второй (или на третий?) акт,

К Нему, двум Им еще примкнула парочка ребят.

Потом (я, правда, плохо помню – много пил)

В квинтет воткнулись: негр, педераст и зоофил.

Все завертелось, замелькало – шум, гам, стон,

В чем фишка, не пойму я. Странный сон…

Луна – как проститутка!

Чего-то вроде и дает, но нет тепла…

Плохая, впрочем, шутка.

Нет. Ну а о чем писать тогда?

О красоте родной природы?

Так мне плевать на эти оды!

Об идеалах?.. Так их нет!

(Товарищам в Кремле привет).

О долге, мужестве и чести?

Злословят, это не в чести;

Отрифмовать дурные вести?

О том – где как себя вести?

А может быть, о дружбе надо?

Так не разлить ее водой;

А мне (в надежде гонорара)

Стих нужен с должной длиннотой.

Тогда – о росте ВВП…

Черт, опоздал: талдычат все!

Оно, когда уже не ново,

Воспринимается хреново.

А мне б как раз наоборот:

Воспринят, и душа поет!

Возьму-ка я на карандаш…

Вот это… как собрать фураж.

В стихах о нем и тени нет,

Забыт, бедняга, не воспет!

А коли есть нематериальность,

То налицо – оригинальность!

Короче, чтоб его собрать,

Придется малость попахать,

Рассеять по полям зерно,

Подсыпать всякое г/о,

Потом сказать «рекс-пекс-крекс-фекс»,

И ждать… Еще один аспект:

Когда взойдет, нагнать ребят,

Сгрузить в машины, и на склад.

Затем, явив всем доброту,

Отдать! (не детям, а скоту),

А там, коль возликует скот,

И человечеству попрет;

Известно всем, что от скота

Зависит жизни полнота,

Нога к ноге, который век,

Шагает скот и человек!

А посреди – лежит фураж,

Выходит: он посредник наш.

И надо бережней к нему.

А почему?.. Да потому!

Об этом – только что сказал,

Всё! Ставлю точку, и в журнал.

О да, морщины от мужчин!

Такие все они подонки:

Сперва глядят как собачонки,

Конфеты дарят, леденцы…

Но изменяют, подлецы!

Понять не может ни один!

И денег с гулькин нос приносят,

Пожрав, всегда добавки просят,

И смотрят каждый день футбол:

Кричат, как идиоты: «го-о-ол!»

Различий нет – брюнет, блондин:

По выходным с друзьями пиво,

На юбки пялятся игриво,

Меняют в месяц раз носки,

А гонору – ну гусаки!

Нет, срочно нужен карантин.

Подумают пусть на досуге,

А мы потрем с довольством руки,

Поймут когда в урочный час:

Как жить на свете им без нас!

Вчера обокрали в метро, ушла вдруг любимая,

А позже щенок был раздавлен соседской машиною,

Но доктор Курпатов не дал мне от горя повеситься,

Сказал: «шмотки тлен, пес дерьмо,

а коза перебесится».

И понял я тут, так сказать, вдруг нашло озарение —

В чем сила науки, TV и в чем наше спасение.

Чтоб не было больше проблем

и страданий всех адовых,

Народу – врачей, и больше, больше Курпатовых!

Любовь приходит тихо…

То в дверь воришкой прошмыгнет,

То тенью легкою мелькнёт,

И гадит, стерва, по углам,

Вся жизнь трещит тогда по швам!

Вот бедность – та иных кровей,

Претит ей мяться у дверей,

С порога засандалит в лоб,

Запомниться поярче чтоб,

И скажет прямо – всё как есть,

Не сможешь ты ни пить, ни есть,

А станешь четко, день за днем,

Играть с ее лихим огнем,

Понравится – войдешь в азарт,

И посетишь не раз ломбард,

Презренье, ненависть, долги,

И каши просят сапоги…

Так ставлю я вопрос ребром:

Таких гостей ты впустишь в дом?..

Все бежит куда-то Лола…

Мне бы лучше корвалола,

Сорок капель, даже мало:

У любви острее жало!

Мысли скачут, словно кони,

Я провел ребром ладони:

Все, ребята, баста, дудки!

Для нее все только шутки.

Для меня – петля на шее.

Сердце бьется все быстрее.

В голове опять мутится!

Что же делать? Мож, жениться?

Есть для этого подруги,

Не в лесу – чего аукать?

Ну-ка, девки, встаньте в круг!

Я не понял: нет подруг?..

Куда ни обернись – медали.

А мне на днях по морде дали…

За то, что я не воевал:

В тылу сидел да водку жрал.

Душа болит считай неделю.

Седин добавил совладелец

Моей, единственной жены…

Она – к нему, ведь тот с войны.

Сестрица кинулась в молчанку,

(сказав лишь: «шлюха! содержанка!»).

И матюгами кроет брат,

Когда свой чистит автомат.

Соседи тихо ненавидят,

«Врагом» побаловал родитель,

И даже в лавке продавец

Всегда ворчит: что, мол, подлец.

Друг был. Ушел и словно сгинул.

Летят плевки, насмешки в спину…

Ну объяснили бы хоть, а:

«Что бизнес – та же ведь война».

– «Он умер. Не вернув кредита,

Что хуже, не оставил тех,

Кто мог бы заплатить». – «Иди ты!

Ни сынка, ни дочки?.. Грех!»

– «Он умер. А директор банка,

Вздохнув и секретаршу сняв с колен,

Промолвил вдруг – во, мать твою, подлянка!

Эй, ну-ка там! Подкорректировать процент.

Всем остальным. Чтоб было неповадно

Впредь опускаться до бессмысленных отмаз.

Жестоко? Да! Но мы – одна команда».

– «Директор банка так сказал?

Не в бровь, а в глаз!»

Свет улыбки в пару тысяч рыл,

Идиотским смехом рухнул зал.

В Питер на гастроли зарулил

Знаменитый комик-зубоскал.

Ща он – тихо! – сбросит тяжесть дум,

Про блондинку жахнет анекдот,

Скажет, что «имел он всех в виду!»,

А потом чего-нибудь споет…

Шоу-бизнес! прост как дважды два:

Чтобы понял даже и тупой.

Реки ржача в море озорства —

Обыватель счастлив с головой.

Шоу-бизнес, продолжай цвести!

Множь успехи, полируй свой блеск…

Обыватель, что ни поднеси,

Все метет аж за ушами треск.