Петр Киле - Телестерион [Сборник сюит]

А л к и в и а д
Мои потомки будут здесь царями,
Вот что подумал я, послав Агида
Брать Декелею, мне оставив дом
С царицей, коей приглянулся гость.

Т и р е с и й
Куда ж теперь?

А л к и в и а д
Сестра моя Кассандра
В пророчествах своих меня видала
Вельможей у персидского царя.
Мой сон все длится. Целый век, пожалуй.

Т и м е я
Алкивиад! Я думала, ты отбыл?

А л к и в и а д
Свернул с пути, чтобы с тобой проститься
И избежать погони, если будет.
Не бойся за меня. Расти мне сына.
Родись я в Спарте, был бы я царем.

Т и м е я
Зачем бы это? Ты Алкивиад!

А л к и в и а д
Готовитесь вы к празднеству, в котором
Уже меня не будет? Жаль.

Т и м е я
А нам?
В борьбе ты славно побеждал могучих.

А л к и в и а д
Когда, ну, мальчики в борьбу на поле
Вступают обнаженными — не диво.
Но в праздники увидеть хоровод
Из обнаженных девушек без тени
Смущенья и стыда, как бы в покрове
Невинности и целомудрья статуй, —
То диво мне, как будто нимф я вижу
Среди людей явившихся нежданно.
Скульптур вам и не надо, всюду тело
Живое — образ красоты и мощи,
Цветущей лишь до зрелости, недолго,
Но смерти вы, как звери, не боитесь.
Мы любим то же, только в полутайне,
В прозрачных одеяньях, в украшеньях,
Как птицы в опереньях красоты;
Мы красоту лелеем, как бессмертье,
И в статуях мы обретаем вечность.

Т и м е я
Алкивиад, не воин ты, философ!

А л к и в и а д
Прекрасна юность, но она мгновенна!
О чем, к несчастью, ведал с детства я,
Как жизнь, что мне дана, и ужас смерти
Маячил предо мною с детских лет,
И я ни в чем — ни в красоте своей,
Ни в знатности не находил отрады, —
И даже в радостях любви острее
Я ощущал пределы бытия
И беспредельность неба надо мною.
Как смертному смерть превозмочь, как звезды?
Лишь ранней смертью подвигом героя,
Лишь славой беспримерной на века,
Иного нет пути к бессмертью, в небо,
Где небожители живут предвечно.
Теперь же все пропало. Как Икар,
Поднявшись высоко, у солнца крылья
Я опалил. Злосчастная судьба!

Т и м е я
В твоем паденьи вижу искры славы!

А л к и в и а д
Когда б я мог объединить Элладу
В единое сообщество народов,
Живущих в мире, вместо войн и распрей!
Но вижу, слишком мы различны с вами
По образу правления и жизни,
Хотя и поклоняемся богам
Одним и тем же, — то же очень разно,
Но крайности ведь сходятся, а где?
На поле брани мужеством мы сходны,
Вы воины, законы защищая,
А мы, изнеженные красотой, —
Свободу человеческого духа
Пред варварами, также и богами.

А р и с т о ф а н
Великое событие свершилось!
Алкивиад вернулся из похода
В Сицилию, в Лакедемон — с победой,
Какая нам присниться не могла
И в вещем сне, ужасном и прекрасном.

М е л е т
О, зрелище то было расчудесно!
К Пирею подплывали корабли,
Украшенные множеством щитов
И пиками, в сражениях добытых,
И с длинной чередой триер плененных.
Корабль командующего всех краше —
В пурпурных парусах! — шел к гавани;
Сам Хрисогон, в Элладе знаменитый,
Он победитель на Пифийских играх,
Играл на флейте песню для гребцов.

А р и с т о ф а н
Да, шумная процессия, как после
Попойки многодневной.

М е л е т
Многолетней!
Алкивиад пространствовал по свету
Совсем, как Одиссей, муж хитроумный.
Встречали лишь его — с приветствиями
И с криками, других не замечая,
И подносили лишь ему венки,
А старики показывали важно
На Алкивиада юношам, как диво,
Представшее воочию пред ними.

А н и т
Но радость граждан смешивалась с грустью,
Как смех сквозь слезы, с памятью о прошлом,
В разлуке с ним настигшем всех нас горе.
Ведь можно было заключить: поход
В Сицилию уж не окончился б
Такою неудачей и надежды
Исчезли б разве, будь Алкивиад
На месте, во главе афинских войск,
Утративших владычество на море
С тех пор, но даже и теперь с победой
Он возвращается, восстановив
Из отколовшихся частей страну
И воссоздав владычество на море.

А р и с т о ф а н
Вот он идет, все молод и красив!

М е л е т
И женщины на площадь выбегают,
Неся венки, и ленты, и цветы.

Ф е р а м е н
Выходит он к трибуне, тих и скромен,
Не слыша словно криков одобренья,
Как если бы явился он на суд.

А л к и в и а д
Друзья! Сограждане мои! Мне снился
Причудливый, нелепый сон и долго,
Покуда не вступил я на корабль
Афинский, призванный в стратеги вновь,
И я проснулся, весь в слезах, как плачу
Здесь перед вами в ужасе от бедствий,
Какие претерпел не столько я,
Народ афинский, в помыслах высоких
Меня вознесший для великих дел
И вместе с тем приговоривший к смерти.
Не к вам упрек, вы приняли решенье
О возвращении моем, я с вами.
Во всем виню несчастную судьбу
И божество завистливое к людям.
Но с этим все. Я знаю, как достичь
Нам перелома в череде несчастий.
Войска ободрились; и вас прошу
Ободриться для новых дел и битв;
Мы возродим могущество Афин!

Ф е р а м е н
Увенчивает золотым венком
Софокл, исполненный величья старец,
Его, Алкивиада, как последний
Любим гетерами и в старости.

А р и с т о ф а н
И Музами по-прежнему любим.

С о к р а т
Как Еврипид, уехавший в изгнанье,
Не вынесший соперничества с ним,
Не признанный в Афинах, но в Элладе
И в сопредельных странах знаменитый.

Ф е р а м е н
Он пожелал подняться на Акрополь,
Чтоб жертвоприношения Афине
С дарами Парфенону принести,
Да день не выдался…

М е л е т
А что такое?

С о к р а т
Там праздник омовенья в честь богини,
Когда с нее снимают украшенья
И закрывают; день для начинаний
Из самых несчастливых.

А р и с т о ф а н
Это значит,
Афина приняла Алкивиада
Неблагосклонно и сурово даже,
Закрыв лицо, не допустив к себе.

С о к р а т
И радость меркнет от таких знамений.

Х о р г е т е р
( приветствуя Алкивиада издали )
Напрасно он, смирив свой норов,
Отводит глаз от злобных взоров.
А лучше бы обрушить гнев,
Ведь лев прирученный уже не лев.
Вновь повод сыщут для расправы,
Не вынеся его высокой славы,
И, вместо торжества побед,
Накроет нас пучина бед,
Как ныне вдруг разверзлись бездны,
И гаснут звезды
Любви и славы в вышине,
И ужас стынет, как во сне,
Неодолимо,
Неумолимо!
( Пляшет .)