Петр Киле - Телестерион [Сборник сюит]

«Эротом прилетал к тебе Алкей,
А ныне явится, смотри, поэтом,
Единственным соперником твоим,
Достойным в состязание вступить», —
Сказала юная жена буквально,
Уж выданная замуж, ей на горе,
За старого купца, с расчетом вскоре
Ей овдоветь, с приличным состояньем,
Чтоб молодость в веселье провести.

«Он приглашен на репетиций Хора
Не мной, а стороною жениха,
Как будто я для мальчиков не пела,
Как я пою для девочек сама.
И здесь не состязание, а дело,
Приятное с полезным сочетанье».

Алкей в дверь постучал не без волненья,
В ответ лишь тишина и пересвист
С подлетом ласточек к гнезду под крышей.
Стук повторил, впадая в нетерпенье,
И дверь ему кормилица открыла:
«Ну-ну, не опоздал, пришел ты рано,
В послеобеденное время сна.
Здесь выйди в двор и в сад пройди, в беседку;
Там отдохни, а можешь и вздремнуть,
Как в детстве на лугу, где сад разбит,
Какого ты не видел в Митилене».

Алкей проходит через двор с бассейном
И там, где прежде луг с кустами цвел,
С лазурью моря и небес вдали,
Он входит в сад, диковинно чудесный,
С деревьями, лианами увитых,
Что крыша, вся цветущая весной.

Алкей вошел в беседку из колонн
Под сенью дуба, с вазами цветов,
Благоуханных, в сон клонящих в зной.
Он в дрему погрузился; вдруг вошла
С воздушною стопой фигурка нимфы
«Сапфо! Иль это снится мне из детства
Пленительная нимфа, первообраз
Всех юных женщин, мне запавших в душу,
С тем я и рос, влюбленный в красоту».

«Алкей! Ты спишь и бредишь? Или это
Стихи для Хора мальчиков?» — Сапфо
Взглянула на него, как проглотила
Змея птенца, с усмешкой и с любовью,
С любовью, да, иначе не умела,
Вся нежность к жизни, женственность сама,
Хотя и смуглая, и даже очень,
С глазами — ярче ночи со звездами,
Невелика и ростом, вся движенье,
Как в танце, с грацией любви и неги.

«Стихи для Хора? Нет!» — Алкей взволнован,
Как никогда, ему почти что дурно,
Бросает в пот, в висках стучится дятел,
Сбежать бы без оглядки, а куда?
И он из свитка к нимфам произносит:

«Сапфо фиалкокудрая, чистая,
С улыбкой нежной! Очень мне хочется
Сказать тебе кой-что тихонько,
Только не смею: мне стыд мешает».

Сапфо, застыв на миг в раздумьях скорых,
С опущенной головкой удалилась.
На репетиции держалась скромно,
С Алкеем говорила, как со всеми,
И он притих, с надеждой на удачу
Со временем, и так ведь поспешил.

И вдруг, как гром средь неба ясного,
Услышал с уст других, ответ стоустный,
Стихи Сапфо с его признаньем вкупе.

«Когда б твой тайный помысл невинен был,
Язык не прятал слова постыдного, —
Тогда бы прямо с уст свободных
Речь полилась о святом и правом».

Алкей, снедаем грустью и тоскою,
Бродил в горах, охотой увлечен,
И рад бы был сразиться с кабаном
И пасть, растерзан зверем, как Адонис.
Друзья, предвидя помыслы такие
Или опасность, бросились искать
Поэта юного с чудесным даром,
Под стать Сапфо, прекрасной митиленки,
Чья слава пронеслась по всей Элладе,
Гомером пробужденной к новой жизни,
С явлением богов Олимпа в небе,
С рожденьем Афродиты и Эрота,
Когда любовь — стремленье к красоте,
Не Эрос буйный, как у кабана.

Алкей, снедаем грустью и тоскою,
С вершин предгорья видит Митилену,
Любимый город, с гаванью тишайшей
И в бурю в море с волнами до неба.
В саду укромном видит он Сапфо,
Среди цветов, с венком на голове,
Всю розовую, в белоснежном платье, —
Ее любить, с волненьем до озноба,
Как сметь признаться в том в ее глазах,
Чарующих, пленительных до счастья
Любви и неги, страсти и соблазна,
С предчувствием сплетенья юных тел
В невинности желаний — до стыда
Перед запретным, как «святым и правым».
В чем тут вина его? Эрот измучил,
Но о «постыдном» он не помышлял.
Остались бы одни, с сплетеньем тел, —
Ведь в том уже для юности — все счастье, —
В невинности объятий и лобзаний.

Алкея обвинить в постыдных мыслях,
Да в песне, что запели в Митилене,
Смеясь лукаво над самой Сапфо,
Да это же огреть его, как плетью,
С Эротом всемогущим заодно.
Ведь стрел его не избежать Сапфо,
Тогда-то запоет и о «постыдном»
С мольбою обращаясь к Афродите,
Слагая гимны ей, каких не пели
Еще нигде, ликуя и скорбя.

Весна живит Алкея, он слагает
Стихи как песни, песни как стихи,
Впервые, с голосом своим, без рифмы,
С мелодией стиха, как в песне стройной,
С созданьем лирики, с Сафо в союзе
И в спорах, в перекличках двух поэтов,
Как птиц пернатых по весне…

Лесбийскую любовь Сапфо воспела,
Но не она ее изобрела
И, не замкнувшись в ней, любила в жизни
Все высшее, прекрасное на свете,
Как солнца свет, как юность и цветы.
Прекрасному учила девушек,
А с ними юношество всей Эллады.
Десятой Музой назовет Платон
Фиалкокудрую Сапфо Алкея,
Земное воплощенье девяти,
Чудесный светоч века золотого.

1-Й ЮНОША
О нимфа!

1-Я ДЕВУШКА
Я не нимфа, не гетера,
И просто так тебе не дамся, знай!

1-Й ЮНОША
Зачем же просто? Нет, все это было.

1-Я ДЕВУШКА
Что было? Что? Когда?

1-Й ЮНОША
Да, в детстве, помнишь?
Ну, взгляды эти, смех нежданный, звонкий,
И стыд, и нега сладкая по телу,
Как будто смехом приласкала ты,
Играючи, конечно, понарошку
И словно бы взрослее ты меня.

1-Я ДЕВУШКА
Мы, женщины, взрослеем раньше вас.
Меня уж могут выдать замуж, ты же
Мечтаешь лишь скорее б стать эфебом.

1-Й ЮНОША
Да, чтоб сражаться наравне со всеми,
Случись война, — то мой первейший долг.

1-Я ДЕВУШКА
И обо мне не вспомнишь, рад погибнуть.

1-Й ЮНОША
Нет, нынче я люблю, хочу вкусить
Всех прелестей Киприды, призван к схватке
Эротом, стрелами его изранен,
Мне нет спасенья, как в твоих объятьях.
О, защити! Прими!

1-Я ДЕВУШКА
Ах, бедненький!
Ты в самом деле изнываешь весь,
Томишься и трясешься в лихорадке
Любовных мук; я рада бы помочь,
Но девственность должна беречь для мужа.

1-Й ЮНОША
Покорна ты, не ведая, кому?
А мной любима, и меня ты любишь,
Я вижу, как краснеешь ты при встречах
Случайных, все ж оглядываясь вновь
С веселостью в глазах и на устах.