Джалаладдин Руми - Стихи

А был у них троих один порок: Душа как незавязанный мешок.

Сказал садовник: "Сада властелин Я иль они? Их трое, я один!

Хитро на этот раз я поступлю, Сперва их друг от друга отделю.

Как в сторону отправлю одного Всю бороду я вырву у него.

Ух, как поодиночке проучу, Как только их друг с другом разлучу!"

И вот злоумный этот человек К такой коварной выдумке прибег.

Сказал суфию: "Друг! Возьми скорей В сторожке коврик для своих друзей!"

Ушел суфий. Садовник говорит: "Вот ты - законовед, а ты - сеид,

Старинный род твой царственно высок, Ведь предок твой был сам святой пророк!

А ты - ученый муж, ведь по твоим Установленьям мы и хлеб едим!

Но тот суфий - обжора и свинья, Да разве он годится вам в друзья?

Гоните прочь его-и у меня Вы погостите здесь хоть два-три дня.

Мой дом, мой сад всегда для вас открыт. Что - сад! Вам жизнь моя принадлежит!"

Поверили они словам его И спутника прогнали своего.

Настиг суфия беспощадный враг Садовник с толстой палкою в руках,

Сказал: "Эй ты,суфий-собака, стой! Как ты проворно в сад залез чужой!

Или тебя забыть последний стыд Наставили Джанейд и Баязид?"

До полусмерти палкой он избил суфия. Голову раскровенил.

Сказал суфий: "Сполна мне этот зверь Отсыпал. Ваша очередь теперь!

Того ж отведать, что отведал я, Придется вам, неверные друзья! .

Вы - обольщенные своим врагом Подобным же подавитесь куском!

Всегда в долине злачной бытия К тебе вернется эхом речь твоя!"

x x x

Избив суфия, добрый садовод Такой с гостями разговор ведет:

"О дорогой сеид, сходи ко мне В сторожку и скажи моей жене,

Чтобы лепешек белых испекла И жареного гуся принесла!"

Внук Божьего избранника ушел. Хозяин же такую речь завел:

"Вот ты - законовед и веры друг, Твердыня правды, мудрый муж наук!

Бесспорно это. Но обманщик тот, Себя он за сеида выдает!

А что его почтеннейшая мать Проделывала-нам откуда знать?

Любой ублюдок в даши дни свой род От корня Мухаммадова ведет"

Все, что ни лгал он злобным языком, То было правдою о нем самом.

Но так садовник льстиво говорил, Что вовсе гостя он обворожил.

И многомудрый муж, законовед, "Ты прав!"-сказал хозяину в ответ.

Тогда к сеиду садовод пошел С дубиною, промолвив: "Эй, осел!

Вот! Иль оставил сам святой пророк Тебе в наследство гнусный твой порок?

На льва детеныш львиный всем похож! А ты-то на пророка чем похож?"

И тут дубиною отделал он Сеида бедного со всех сторон.

Казнил его, как лютый хариджит, Сразил его, как Шимр и как Езид.

Весь обливаясь кровью, тот лежал И так в слезах законнику сказал:

"Вот ты один остался, предал нас, Сам барабаном станешь ты сейчас?

Я в мире не из лучших был людей, Но лучше все ж, чем этот лиходей!

Себя ты погубил, меня губя, Плохая вышла мена у тебя!"

Тогда, к последнему из трех пришед, Сказал садовник: "Эй, законовед! .

Так ты законовед? Да нет, ты вор! Ты - поношенье мира и позор.

Или разрешено твоей фатвой Влезать без позволенья в сад чужой?

Где, у каких пророков, негодяй, Нашел ты это право? Отвечай!

В "Посреднике" иль в книге "Океан" Ты это вычитал? Скажи, болван!"

И, давши волю гневу своему, Садовник обломал бока ему.

Мучителю сказал несчастный: "Бей! Ты прав в законной ярости твоей:

Я кару горше заслужил в сто раз, Как всякий, кто друзей своих предаст!

Да поразит возмездие бедой Тех, кто за дружбу заплатил враждой".

РАССКАЗ О ВИНОГРАДЕ

Вот как непонимание порой Способно дружбу подменить враждой,

Как может злобу породить в сердцах Одно и то ж на разных языках.

Шли вместе турок, перс, араб и грек. И вот какой-то добрый человек

Приятелям монету подарил И тем раздор меж ними заварил.

Вот перс тогда другим сказал: "Пойдем На рынок и ангур приобретем!"

"Врешь, плут,- в сердцах прервал его араб, Я не хочу ангур!Хочу эйнаб!"

А турок перебил их: "Что за шум, Друзья мои? Не лучше ли узюм?"

"Что вы за люди:! -грек воскликнул им. Стафиль давайте купим и съедим!"

И так они в решении сошлись, Но, не поняв друг друга, подрались.

Не знали, называя виноград, Что об одном и том же говорят.

Невежество в них злобу разожгло, Ущерб зубам и ребрам нанесло.

О, если б стоязычный с ними был, Он их одним бы словом помирил.

"На ваши деньги,-он сказал бы им, Куплю, что нужно всем вам четверым,

Монету вашу я учетверю И снова мир меж вами водворю!

Учетверю, хоть и не разделю, Желаемое полностью куплю!

Слова несведущих несут войну, Мои ж - единство, мир и тишину".

ДЖУХА И МАЛЬЧИК

Отца какой-то мальчик провожал На кладбище и горько причитал:

"Куда тебя несут, о мой родной, Ты скроешься навеки под землей!

Там никогда не светит белый свет, Там нет ковра да и подстилки нет!

Там не кипит похлебка над огнем, Ни лампы ночью там, ни хлеба днем!

Там ни двора, ни кровли, ни дверей, Там ни соседей добрых, ни друзей!

О как же ты несчастен будешь в том Жилье угрюмом, мрачном и слепом!

Родной! От тесноты и темноты Там побледнеешь и увянешь ты!"

Так в новое жилье он провожал Отца и кровь - не слезы - проливал.

"О батюшка! - Джуха промолвил тут. Покойника, ей-богу, к нам несут!"

"Дурак!" - сказал отец. Джуха в ответ: "Приметы наши все, сомненья нет,

Все как у нас: ни кровли, ни двора, ни, хлеба, ни подстилки, ни ковра!".

О ТОМ, КАК ВОР У КРАЛ ЗМЕЮ У ЗАКЛИНАТЕЛЯ

У заклинателя индийских змей Базарный вор, по глупости своей,

Однажды кобру сонную стащил И сам убит своей добычей был.

Беднягу заклинатель распознал, Вздохнул: "Он сам не знал, что воровал

С молитвой к небу обратился я, чтобы нашлась пропавшая змея.

А ей от яда было тяжело, Ей, видно, жалить время подошло.

Отвергнута была моя мольба, От гибели спасла меня судьба".

Так неразумный молится порой О пользе, что грозит ему бедой.

И сколько в мире гонится людей За прибылью, что всех потерь лютей!

КРИКИ СТОРОЖА

При караване караульщик был, Товар людей торговых сторожил.

Вот он уснул. Разбойники пришли, Все вняли и верблюдов увели.

Проснулись люди: смотрят - где добро: Верблюды, лошади и серебро?

И прибежали к сторожу, крича, И бить взялись беднягу сгоряча.

И молвили потом: "Ответ нам дай: Где наше достоянье, негодяй?"

Сказал: "Явилось множество воров. Забрали сразу все, не тратя слов..."

"Да ты где был, никчемный человек? Ты почему злодейство не пресек?"

Сказал: "Их было много, я один... Любой из них был грозный исполин!"

А те ему: "Так что ты не кричал: "Вставайте! Грабят!" Почему молчал?"

"Хотел кричать, а воры мне: молчи! Ножи мне показали и мечи.

Я смолк от страха. Но сейчас опять Способен я стонать, вопить, кричать.

Я онемел в ту пору, а сейчас Я целый день могу кричать для вас".

РАССКАЗ О КАЗВИНЦЕ И ЦИРЮЛЬНИКЕ

Среди казвинцев жив и посейчас Обычай - удивительный для нас