Иван Цуприков - Югорские мотивы: Сборник рассказов, стихов, публицистических статей

– Ты выполняешь мою волю… Ты полностью мне подчиняешься… – продолжал он громко и таинственно.

Чтобы убедиться, что она подчиняется ему, он приказал:

– Подними руки…

Она плавно, не открывая глаз, подняла руки. «Есть! – подумал он. – Она моя».

Он заулыбался и продолжил сеанс:

– Отдай их мне… Они принадлежат мне… Ты знаешь, где они лежат… Отдай их мне…

Она встала со стула и, нетвердо шагая, с трудом сгибая колени, пошла к кровати. Он пошел за ней следом и стал подбадривать:

– Молодец… Ты исполняешь мою волю… Молодец…

Когда он закончил сеанс, разбудив ее на счет «три», спешно обул туфли и вышел на улицу. Там давно его уже поджидал дружок Женька.

– Ну что ты, Юран, пропал там, что ли? – нетерпеливо спросил он. – Я уж хотел кинуться на площадь бабки зашибать. Невмоготу уж…

– Сча-а-ас, возьме-ем, – протяжно затянул Юрий. – Оторвемся, как положено.

Его глаза сверкали, руки дрожали, он нетерпеливо шарил по карманам. Достав из кармана скомканную сторублевку и крепко зажав ее в руке, он подумал, что не зря кодировался у известного нарколога Матвеева, его уроки не прошли даром.

«За этот такой тяжелый месяц хоть чему-то путному научился», – подумал он.

– Гешка, давай быстрей тусуй, а то магазин на перерыв закроют! – вдохновленный собственной победой, прокричал Юрий и быстрым шагом направился хорошо знакомой дорогой. Он полностью уверовал в силу своей воли.

Звонок в дверь прервал мысли Владимира Ивановича. «Кого там еще принесло?» – подумал он. Нехотя встав с дивана, он прошел в прихожую и заглянул в глазок двери. «Зоя Степановна, с каким-то подносом закрытым, – рассмотрел он. – Надоела уже. Заняться ей нечем. Была б семья – возилась бы с внуками да правнуками и не лезла в чужую жизнь».

Открыв дверь, он, опередив соседку, спросил:

– Что хотели, Зоя Степановна?

– Владимир Иванович, простите великодушно. Скажите, Ниночка дома?

Владимир Изанович был несколько раздражен и специально не приглашал соседку в квартиру, ему все надоели, и хоть в выходной хотелось побыть одному, тем более жена что-то делала на кухне, а дети гостили у бабушки.

– Проходите, Зоя Степановна, – раздался сзади голос жены. – Проходите, я вас чаем угощу.

Владимир Иванович, развернулся и пошел в комнату, а женщины ушли на кухню.

Упав на диван, он подумал о том, как порой странно складывается судьба человека: «Вот, к примеру, та же соседка… При всем своем возрасте она неплохо выглядит – стройная, хорошая осанка, глаза сохранили чистоту голубого неба, весьма неглупа, а так и осталась старой девой. Она жене сама рассказала о своей судьбе. Во времена ее молодости, понятно, все по-другому было. Она строила многие ГРЭС, затем работала где-то в НИИ, а потом ушла на заслуженный отдых. Отдала себя всю работе и осталась одна-одинешенька. Кому она сейчас нужна?» Владимир Иванович хмыкнул про себя, взял пульт и включил телевизор.

В прихожей опять мелодично заиграл звонок. «Жена пусть открывает», – подумал Владимир Иванович.

– Ниночка, привет! – раздался знакомый голос, громкий, жизнерадостный.

«Хм, неужели Колян приехал? Ну хоть что-то радостное в этой жизни…» – подумал Владимир Иванович, встал с дивана и пошел встречать гостя.

– Проходи, Николай. Давненько тебя не видел.

Он был рад встрече со своим другом, бывшим коллегой, который в свое время бросил все и уехал в областной город искать счастье. Он не видел друга уже года полтора.

– Рассказывай, Володя, как дела? Как наша фирма? Еще не обанкротилась? – раздеваясь, сияя широкой улыбкой, спрашивал Николай. Он уселся на диван, раскинув руки в стороны вдоль спинки мягкого дивана.

– Ну, как тебе сказать, все по-прежнему, ничего нового, ковыряемся потихоньку, – начал Владимир Иванович. – Туранов на пенсию ушел, вместо него шеф племянника взял, после института молодого пацана. Колыванова сняли за пьянку. Зарплату нам так и не поднимают – завод на ладан дышит…

Он еще рассказал о нескольких мелких событиях, которыми пропитана производственная среда обычного небольшого завода провинциального городка.

Рассказывая, Владимир Иванович отметил про себя, что Николай стал значительно лучше выглядеть: улыбка не сходила с его лица, был прилично одет, вел себя уверенно. «Видимо, на пользу пошло. На заводе его совсем заклевали, а тут, смотри, сам орлом стал, крылья расправил. Вся эта тупая родственная братия проходу не давала. Умных у нас никогда не любили, а тут еще и его характер беспокойный».

– А ты-то как? Наверное, начальником цеха или отдела стал? – вставил вопрос Николай в образовавшуюся небольшую паузу в разговоре. – Как-никак специалист ты отличный, с людьми умеешь работать. Помню, твои новаторские идеи в нашем кругу всегда коллектив будоражили.

Владимир Иванович опустил глаза, вздохнул. Николай задел самое больное. Как раз то, о чем он в последнее время думал, от чего страдал.

– Да нет, Коль, я все там же. Сам знаешь, не люблю я прогибаться, показывать свою преданность и любовь. Для меня главное – дело, а на церемонии нет времени и желания. Так что я по-прежнему ведущим инженером, скоро уж юбилей отмечу – двадцать лет на родном заводе, – слабо улыбнулся Владимир.

– Да-а, – протянул Николай, – все тот же застой. Эти бывшие партаппаратчики и чиновники только о своем кармане беспокоятся, а по работе – ноль. Они получают наслаждение не от творчества в работе, а от процесса отдавать команды. Кайфуют от власти, так сказать. Я ж говорил тебе: поедем вместе. Я уже до заместителя директора дослужился. Работа интересная. Если голова на плечах, то карты тебе в руки. Сам знаешь, наших владельцев фирмы не интересуют семейные узы и дружеские связи в районной администрации, им работу подавай, немцы – народ прагматичный. Володь, а тебе надо бы посмелей себя вести, с твоим-то опытом и знаниями… Или ты остался таким же идеалистом – чувство ответственности, тактичность? В наше время это уже архаизм, требуется напористость, где-то даже наглость, с работягами пожестче.

Владимир встал с дивана, прошелся по комнате:

– Ты знаешь, я уже комплексую по этому поводу. На своей должности, при наших условиях я уже выработал и выжал все, что мог. Стало неинтересно работать. Еще и зарплата – мизер. Тупик какой-то.

Он тяжело снова сел на диван.

– Что-то радикально менять уже тяжело, как-никак семья, да и привык я к своему заводу и городу, – вздохнув, ответил Владимир.

В комнату вошла Зоя Степановна, неся на подносе чай и тарелочки с кусочками торта.

– Володя и Коля, угощайтесь. От души стряпала. Вам здоровье будет и успех!

Николай и Владимир поблагодарили. Николай еще добавил:

– Балуете нас, Зоя Степановна, помню, и раньше вы угощали отличными тортами.