Иван Цуприков - Югорские мотивы: Сборник рассказов, стихов, публицистических статей

– Куда ж ты лезешь?! Туда нельзя! Ты свалишься, неугомонный! А ну стоять! Слава богу… – выдохнул ангел. – Юный парашютист… Сомневаюсь, что твои памперсы обеспечили бы тебе мягкую посадку. Вот так, играй малыш, играй…

– Не плачь, маленький, все пройдет. Все будет хорошо, ты только не плачь, не надо… – ангел смотрел на бледного мальчика, лежащего на больничной койке в свой восьмой день рождения. Он перенесся в кабинет врача, где снежнобледная мать малыша разговаривала с доктором. «…Состояние очень тяжелое… Что же делать?.. Мальчик сильный… Он справится… Будем надеяться…»

– Ты сильный, я знаю. Ты справишься, – ангел стоял у изголовья кровати. – Не бойся, я рядом… – он положил ладонь на лоб мальчика…

– Не расстраивайся, малыш. У тебя будут друзья, просто среди твоих одноклассников нет достойных. Не переживай, тебя не должны все любить. Будь собой, оставайся верным себе. Вот увидишь: найдутся люди, которые будут дорожить твоей дружбой. Не беспокойся, у тебя все будет…

– Что ты делаешь, малыш? Зачем? Зачем тебе это?! Чтобы быть, как все? Чтобы быть веселее? Нравиться другим, быть шутом?! Малыш… – ангел стоял возле деревянной беседки, где сидела компания молодых людей. – Не надо, не уродуй себя. Ты смешон. Те, вокруг тебя, не твои друзья, они смеются над тобой, потешаются. Как же ты этого не видишь?!.

– Что ты наделал? Ты пьян?! – ангел смотрел на шатающегося подростка, весело орущего вместе со своими приятелями. – Нет! Тебе нельзя! – хранитель провел рукой по рулю мотоцикла, и тот заглох, дыхнув на прощание облаком выхлопов. Он смотрел в глаза парню и не узнавал того милого мальчика, которым он был еще год назад. – Зачем же ты ТАК изменился, малыш?..

– Что ты с собой сделал?! Но… зачем? Я… я не понимаю… – ангел присел возле парня. – Твоя жизнь только началась… Что же ты делаешь…

– Стой! Нет! – ангел проследил взглядом за падающим юношей. Хранитель появился возле кустов, куда так удачно упал парень. – Ты снова пьян… – проговорил ангел, но ни презрения, ни ненависти не было в его голосе и взгляде. Он провел рукой по молодому лицу: – Зачем же ты это сделал? Ты даже не понимаешь, что ждало бы тебя там… Ты меня пугаешь, малыш…

– Не делай этого! Хватит! Ты убиваешь себя! – ангел стоял возле парня, не зная, что делать. Он резко обернулся, увидев идущего в этот поздний час человека. – Помоги, – шепнул ангел человеку, который поднимался по лестнице, и тот, услышав какие-то звуки, поднялся на последний этаж, где, привалившись спиной к стене и закрыв глаза, сидел бледный парень.

…Вой сирен… Запах больницы… Белый свет… Холод… Темнота…

– Мы его откачали… Состояние нестабильное… – сквозь тьму раздавались голоса.

…Когда он открыл глаза, то долго не мог понять, где находится. Потом до него дошло, что он в больнице. Возле него стоял юноша, одетый во все белое, и не отрываясь смотрел на него. Приглядевшись, он, к своему ужасу, заметил, что от юноши исходит свет, а потом увидел и белоснежные крылья за его спиной. Он мотнул головой, считая это галлюцинацией, но ангел и не думал пропадать.

– Ты жить-то хочешь? – неожиданно спросил ангел.

Этот вопрос испугал юношу. Страх холодными иглами впился в сердце и сжал его в ледяной комок.

– Хочу… – проговорил он, резко охрипнув.

– Зачем же ты себя убиваешь? – спросил ангел, смотря ему прямо в глаза.

– Я… – в горле пересохло, он облизнул потрескавшиеся губы. – Я больше не буду… – как в детстве прося прощения у мамы, проговорил он.

Ангел долго смотрел ему в глаза. И парень не знал, куда деваться от этого взгляда: отвернулся, глядя на серое тяжелое небо в окне, а когда повернулся – ангела уже не было…

…Он сидел на грязном полу в каком-то старом здании. Руки дрожали. Он не мог полностью открыть глаза, да и не очень-то хотел. Сейчас все казалось расплывчатым, мутным. Но он был даже рад, он не хотел смотреть на все то, что его окружало.

– Я что-то делал не так? – услышал смутно знакомый голос. Медленно повернув голову направо, увидел что-то белое, размытое, похожее на человека.

– Я не сберег тебя. Просто не смог. Я не хочу смотреть, как ты опускаешься все ниже и ниже. Я не хочу смотреть, как ты себя убиваешь. Я не хочу видеть твою смерть. Я ошибся и беру свои слова обратно, я не смогу за тобой присматривать. Никогда… – белый свет начал медленно меркнуть. Зато слева появилось что-то черное, тоже напоминающее человека.

– Ты не справился, ангел, не получилось?! – раздался грубый, будто насквозь прокуренный голос. – Обидно? Из-за тебя ведь погиб Человек…

Так плохо мне не было еще никогда. Наверное, все когда-то бывает впервые…

Белый свет фар вырывает бесконечную дорогу кусками. По радио тихо шуршит какая-то грустная песня. Прислушавшись, я вспоминаю – это моя любимая песня, под нее мы всегда танцевали. Медленно. Он всегда смотрел мне в глаза. Его взгляд был добрым, вначале он мне казался пугающе-нежным. Но потом я привыкла и стала замечать, что такой взгляд был только у него. Влюбленный. Никто больше так на меня не смотрел.

От слез помутнело в глазах. Быстро стерев их рукой, я вновь погрузилась в темноту ночной дороги. Черные деревья тянулись по обе ее стороны, как стражники, они нависали и подавляли. Деревья были огромными и закрывали звезды, которых и так было немного.

Да, такое бывает. В конце концов, ничто не вечно, но… Я только начала верить в сказку, как вдруг она исчезла. Лопнула, как мыльный пузырь.

Я научилась мечтать, и сейчас, слушая рык двигателя и тихое звучание радио, я сожалею об этом.

Люди устают, такое бывает…

Я научилась любить, я смогла полюбить – разве этого мало? Я должна быть благодарна ему, судьбе за этот шанс. Но… если бы я знала, что будет так больно, я… предпочла бы ничего этого не испытывать. Оставаться холодной, равнодушной, эгоистичной… оставаться собой. Меня бы вполне устроила игра в чувства, змеиные улыбки друзей, ножи в спину и колкие шуточки подруг…

В конце всегда вспоминаешь про начало…

Так странно… Неужели именно сегодня крутят все песни, под которые мы когда-либо танцевали?

Меня всегда пугала ночная дорога. И почему я поехала именно за город, я не могла себе объяснить.

Темные сосны подметали облака, может, задевали звезды. Кривой заборчик, мелькавший на опасных поворотах, был единственным, что делало дорогу… не такой жуткой.

Вдруг радио зашуршало громче, именно зашуршало – я уже не слышала музыку, только странный шорох. Я его выключила. Наступила тишина. Рычание двигателя теперь казалось громоподобным.

Что-то светлое мелькнуло справа. Лишь секунду спустя я оглянулась, но увидела лишь тьму.

Руки вспотели, я крепче вцепилась в руль и надавила на газ.

Читать дальше